Месть Орла (ЛП)

- Новости о нашем возвращении в провинцию явно уже опередили нас, Юлий, так что можешь не сомневаться, что возвращение двух полных когорт вспомогательного войска вызовет большой интерес губернаторского штаба. Ты не хуже меня знаешь, что солдат всегда не хватает. Насколько мне известно, когда мы причалим, нас вполне могут поджидать старшие офицеры, во главе центурии, только что вернувшейся от бригантов, после того как они разделались с ними и снова заставили подчиниться. Вполне возможно, что в имперском ордере на арест Марка Валерия Аквилы, бывшего преторианского гвардейца, теперь может быть упомянуто, что он беглый сын опального сенатора и скрывается под именем центуриона Марка Трибула Корва в Первой Тунгрийской когорте. В конце концов, у властей было более чем достаточно времени, чтобы установить связь между этими двумя именами, особенно если принять во внимание тот факт, что прошло больше года с тех пор, как мы позволили этому ублюдку Эксингусу сбежать, зная истинное положение нашего коллеги

Свет осознания осенил лицо Юлия.

- Поэтому то, мы и плывем на этом военном корабле, вместо того чтобы барахтаться в море с остальными солдатами на десантных корытах!  И вот почему мы прихватили с собой четыре палатки самых здоровенных и буйных ребят в когорте вместе с их неуправляемым центурионом.

Последний из офицеров весело ухмыльнулся ему сверху вниз, и басовитым рычанием произнес:

- Неплохо подмечено, младший брат.

Скавр кивнул, но его лицо превратилось в бесстрастную маску, несмотря на желание посмеяться над тем, как легко Тит, всего лишь командующий тунгрийской  разведочной центурией, избежал наказания за обращение к своему примипилу как к младшему брату.

- Действительно, примипил. Если мы столкнемся с встречающим нас комитетом, и он окажется достаточно малочисленным, чтобы противостоять моему званию и силе наших людей то мы должны дать возможность центуриону Корву безопасно скрыться в холмах. А если, в худшем случае, нас встретит огромный эскорт, чтобы обманом или запугиванием заставить подчиниться, то нашему молодому коллеге, по крайней мере, придется с достоинством сдаться, так чтобы его жена не видела этого, и чтобы его солдаты не проявляли благородный, но обреченный на провал героизм.

Он резко повернулся к своему телохранителю, который с непроницаемым видом притаился в нескольких футах от него, хотя многолетний опыт подсказывал ему, что германец слышал каждое его слово.

- Это тебя тоже касается, Арминий.

Германский телохранитель трибуна коротко хмыкнул, мрачно глядя в туман.

- Вы должны будете простить меня, если я не пообещаю полностью следовать вашим приказам в этом вопросе, Рутилий Скавр?  Вы же помните, что я в долгу перед центурионом ...

- Как я могу забыть? Каждый раз, когда я оборачиваюсь, чтобы найти тебя, ты либо учишь мальчика Люпуса обращаться с мечем, либо следишь за спиной центуриона, когда тот вступает в очередную неравную схватку. Иногда я задаюсь вопросом,  ты действительно  все еще служишь мне…

Вдали в тумане, окутавшем безмолвную черную поверхность моря, прозвучал приглушенный до еле слышимого звук трубы, за ним последовал другой, более высокий, и капитан военного корабля шагнул вперед, кратко кивнув.

- Это рог Арабского предместья. Похоже, мы подходим к берегу, как и планировали, трибун. Так что, ваши ноги скоро снова встанут на твердую почву, господа!

Тит положил руку, похожую на лопату, Марку на плечо.

- Не бойся, младший брат, даже если тебя сейчас ждет тысяча солдат, тебя не схватят, пока я и мои люди  еще дышат воздухом.

Его друг покачал головой и пожал плечами, не изменяя выражения лица.

- Нет, Медведь, только не в этот раз. Если меня будут ждать, я скорее всего им сдамся, та как не хочу, чтобы из-за меня стала проливаться невинная кровь. И кроме того, сны до сих пор говорят мне, что моя судьба ждет меня в Риме, нравится мне это или нет.

Дубн кивнул, его голос приобрел услужливый тон:  -  Это правда. Полночи он ворочался в своей кроватке и бормотал что-то о мести.  Я приписал это количеству капитанского  иберийского, которое он выпил этим вечером, и во сне ругал  какого-то  ублюдка.  Я и сам пытался заснуть ...

Марк кивнул с грустной улыбкой.

Редкая ночь проходит без того чтобы я не видел, как мой отец поднимается из подземного мира, чтобы напомнить мне, что я еще не заплатил префекту преторианцев Переннису за смерть моей семьи, в то время как наш покойный коллега Карий Сигилис рисует пальцами обвинительные слова собственной кровью на любой плоской поверхности, которую он найдет в моем сне.

Юлий и Дубн посмотрели друг на друга.

- Эти слова  - «Ножи Императора», верно?