Месть Осени

– Переезжаешь к нему?

– Да.

Снова молчание.

– Понятно. Я привезу тебе воду.

* * *

Внутри тайной комнаты черного мага было душно. Окон здесь не было, воздух поступал через вентиляцию, выходящую в кабинет. В одном углу стоял старый компьютерный стол, в другом – потертый бежевый диван. На нем лежал Тёма. За два года он совсем не изменился. Соломенные волосы, миловидные черты, чувственные губы – я до сих пор помнила, как они расплывались в задорной улыбке. На Тёме были льняная рубашка и свободные штаны, какие он никогда не надел бы при жизни. На правой руке белела повязка.

Антон подошел к нему с бутылкой, наклонился и, кинув на меня и Аскольда последний мрачный взгляд, ясно говоривший: «Это очень плохая идея», – влил ему в рот несколько капель.

– Это просто вода? – поинтересовался Аскольд рядом со мной.

– Да.

Антон отошел от дивана. Тёма не двигался. Я запоздало поймала себя на том, что упираюсь спиной в дверь. Что я ему скажу?

«Я убила твоего отчима. Я чуть не убила твою мать. Пожалуйста, прости меня».

В тишине было слышно, как шумит вентиляция и как бьются два сердца: одно – сильное и настойчивое, другое – осторожное и уставшее. Изредка мне казалось, что я слышу еще одно – но удары его были такими слабыми и неравномерными, что даже ипостась Девы не считывала в нем живое существо.

– Может, нужно было смешать с кровью? – подал голос Аскольд.

– Тебе бы только кровь пустить, – раздраженно бросил Антон.

В спину что-то стукнуло. Я отшатнулась. Только когда стук повторился, поняла – это кто-то деликатно интересуется, можно ли войти.

Аскольд нахмурился. Шагнул ко мне, но я уже распахнула дверь. На пороге стоял Смотрящий. Очков на нем не было, дым в глазах так и струился, создавая впечатление двух бесконечных туннелей. Торс облепила футболка с надписью «God bless you». Судя по тому, что хитрая ухмылочка не играла на губах, это был не Кирилл, а его брат.

– Ты что здесь делаешь? – спросила я.

Смотрящий вошел в комнатку.

– И тебе привет, Зимняя Дева. Вижу, все в сборе. Богохульник, верный слуга Смерти… Только ангела недостает.

Я услышала, как яростно забилось сердце Аскольда.

– Не бойся, – скользнув по нему насмешливым взглядом, сказал Смотрящий. – Я не по твою душу.

Он сунул руки в карманы джинсов и прислонился к стене рядом со мной.

Антон закрыл бутылку.

– Это запрещено, да? – угрюмо спросил он.

Смотрящий пожал плечами:

– Ну, ты же это делаешь.

– Я могу попробовать еще раз?

– Делай что хочешь, – равнодушно отозвался Смотрящий. – Сегодня я только смотрю. Вмешиваться не буду.

Антон снова влил Тёме в рот воды и заставил проглотить, надавив на горло.

Со Смотрящим в крошечной комнатке стало совсем тесно. Не хватало мне узнать прямо сейчас, что такое клаустрофобия… Я прикрыла веки. Если у Тёмы по-настоящему забьется сердце, я услышу.

Интересно, почему Девы должны слушаться Смотрящих? Зачем их разрешение на то, чтобы передать силу? Слабо верится, что Хельга кого-то спрашивала, прежде чем поцеловать меня. Что они вообще такое? Если сердца нет, то и убить их, получается, невозможно?

Я открыла глаза. Смотрящий наблюдал за мной без улыбки, чуть склонив набок голову и скрестив руки на груди.

– Попробуй, – предложил он, и меня обдало жаром, как когда-то у входа в клуб «Темная Персефона».

Соберись. Побеседовать со Смотрящим еще успеешь. Сейчас важно другое.

Я сделала вдох, сосредоточившись на привычных звуках. Сердце Антона стучало уверенно и жестко, отбивая одному ему известный ритм. У Аскольда сердце трепетало, как у пойманной пташки, но он не показывал вида. Наконец среди этих сердцебиений появилось третье. Сначала неуверенное, рваное, потом нарастающее и все ускоряющееся.

Приподняв голову, Тёма оглядывал нас безумными глазами. Точнее, Аскольда, Смотрящего и Антона, потому что тот меня собой загородил.

– Что вы?.. – прохрипел Тёма.

– Дай ему выпить остальное, – тихо велел Смотрящий.

Антон молча протянул Тёме бутылку. Дважды повторять не пришлось – он жадно припал к горлышку. Пить он явно хотел, потому что осушил пол-литровую бутылку за полминуты. Сердце его замедлилось, ритм сделался ровнее, но тут же снова подскочил. Тёма схватился за руку в том месте, где была повязка, и ангельское лицо скривила страшная гримаса. Я вспомнила, как он мучился, когда я заморозила ему предплечье. Сейчас было явно больнее.

Я протиснулась мимо Антона к дивану.

– Не трогай его! – выпалил Антон, но я уже схватилась за перетянутое бинтом запястье.

Холод обволок рану, из груди Тёмы вырвался вздох облегчения. Я опустилась перед ним на корточки.

– Ты спал два года. Помнишь, что с тобой случилось?

Тёма молчал.

– Вера… – снова предостерегающе начал Антон.

Тёма перевел на него взгляд. Потом посмотрел на Аскольда, но тот, видно, его не заинтересовал.

– Да, – медленно ответил Тёма. – Я помню. Вы меня убили.

Я моргнула.

А что ты хотела услышать?

– Прости. – Шепот вышел еле слышный. Я повторила громче: – Прости меня.

Тёма вернул мне изучающий взгляд. И внезапно улыбнулся – так, что по спине у меня пробежал озноб.