Месть Осени

Шагов не последовало. Похоже, Мирин не собирался уходить.

Ну рожай уже. Три… Два…

– Передай ей еще кое-что, – веско произнес он. – Маленькая часть ее души по-прежнему у меня. Верну, когда она придет ко мне.

Пальцы соскользнули с ручки.

– Ты о чем?

– Я свою часть сделки выполнил, – многозначительно произнес Мирин. – Теперь ее очередь.

– Что за сделка?

Дурное предчувствие подступило к горлу тошнотой.

– Пусть сама тебе расскажет.

– Я тебя спрашиваю! – Развернувшись, я шагнул к нему, но Мирин проворно спустился по ступеням.

Сука.

Он зашагал в сторону главной аллеи, спрятав руки в карманах плаща, а я смотрел ему вслед с четким ощущением, будто только что проиграл в незнакомой игре.

* * *

Вера проснулась на следующий день. Я лежал рядом и, пользуясь тем, что день выдался светлый, читал увесистый том «Истории государства Российского». Кое-где встречались пометки карандашом. С каких пор она учит историю?

– Привет. – Вера не двигалась. Открыла глаза и наблюдала за мной.

Я отложил книгу.

– Привет. Как самочувствие?

– Нормально. – Голос со сна звучал хрипло. – А твое?

– Пойдет. Хочешь кофе?

Она покачала головой. Я попытался пошутить:

– Ты не хочешь кофе? Куда ты дела Веру?

Уголок тонких губ дернулся, но и все. Вера провела рукой по моей футболке, там, где заживала рана после операции. В этот раз пальцы ее были не настолько ледяными – или через футболку не чувствовалось. Я накрыл ее руку своей, задержал на секунду и отвел.

– Что ты пообещала Мирину?

Вера молчала.

– Не помнишь?

Она села. Оглядела комнатку, потерла плечи, руки, точно пыталась снова ощутить себя в своем теле.

– Он приходил сюда? – спросила она не оборачиваясь.

– Да. Оставил для тебя письмо – вон оно, на тумбочке. Говорил о какой-то сделке.

Вера откинула одеяло, взяла конверт – я только сейчас понял, что он не запечатан, – достала письмо и пробежала глазами.

– О сделке я помню, – задумчиво сказала она. – Он говорил что-то еще?

– Что часть твоей души до сих пор у него. Получишь, когда придешь к нему.

Она спустила ноги на пол.

– Он хотел гарантий, – тихо произнесла она. – Видимо, перестраховался.

Я сел с ней рядом.

– Что ты ему пообещала?

Вера снова не ответила. Да твою же мать!

– Что он от тебя хочет? – Я положил руку ей на спину. – Может, побеседовать с ним?..

– Он хочет, чтобы я была с ним, – наконец проговорила Вера еще тише.

Швы дернуло. Ребра стиснуло невидимым обручем.

– Всегда?

Волосы закрыли ей лицо, но по звуку мне показалось, что она усмехнулась.

– Нет.

– А сколько?

– Не знаю.

– Да блин, объясни мне хоть что-нибудь! – Я тщательно контролировал голос, но чувствовал, что рука на ее спине одеревенела. – Я не могу помочь, если не знаю… вообще ничего.

Она вздохнула и снова опустилась на подушку. Глаза ее стали медленно закрываться.

Ну нет, только не опять!

– Не уходи. – Я осторожно лег рядом, опираясь на руку. – Поговори со мной.

Вера открыла глаза, но взгляд ее остался отрешенным.

– Ты злишься, – без выражения произнесла она.

– Я просто не понимаю тебя. Сначала говоришь, что… – Язык отказывался поворачиваться, чтобы произнести это. Ну ты, Тоха, даешь! Пятнадцатилетние пацаны и то смелее. – Зачем ты пообещала Мирину быть с ним?

Снова молчок.

– Ты можешь хоть раз в жизни рассказать нормально? Все, полнос… – Я запнулся. Холодные пальцы легли на внутреннюю сторону запястья и тихонько погладили.

Это она меня успокаивает?

– Ты злишься, – повторила Вера, и от ее полушепота по загривку побежали мурашки. – Ты и раньше все время злился.

– Нет. Просто… Тебе не приходило в голову, что я тебя… – Трус, трус! Какой же трус! – Что ты для меня тоже много значишь?

Ее пальцы двинулись вверх по голой коже, к предплечью. Что-то ухнуло в самом низу живота, тело радостно отозвалось на прикосновения, но я перехватил ее руку, когда та дошла до рукава футболки.

– Я знаю, чего ты хотел, – тихо проговорила Вера. – Мне теперь… многое видно. – Серые глаза наблюдали за мной из-под опущенных ресниц, и двигаться под этим взглядом не хотелось. – Помнишь Эдгара, которого я придумала?

Я кивнул.

– Он однажды сделал это с девушкой. Я смотрела на это его глазами. Знаю, что он чувствовал.

Я собрался сказать, что не вижу параллелей, но вместо этого хрипло спросил:

– И что же?

– Он хотел, чтобы она приняла его.

Меня передернуло. Я вспомнил странное создание с вертикальными зрачками, которое при мне столкнуло Веру с лестницы.

– При чем здесь это?

Надо встать. Отойти от нее. Проветрить хотя бы. Башка уже не варит…

Она провела ледяным пальцем по моей заросшей щеке.

– Тебе это нужно.

Кожа пылала, я сам уже весь горел, перестав различать реальность и сон, свои ощущения, страхи, желания. Она не понимает, о чем говорит…

– А тебе? – Я сгреб кулаками простынь по обе стороны от ее лица. – Я же тебе обещал. Обещал. – Последнее слово я выдохнул ей в подбородок.

Холодные руки снова коснулись предплечья. Мне и самому хотелось наконец прикоснуться к ней – и отпустить то страшное, горькое, что мучило меня последние годы.