Месть по-царски

И вновь Раков улыбнулся:

– У князя Бородинского в Пскове проживает супруга, Вера Григорьевна. До середины лета живет, пока цветение не закончится. У нее хворь какая-то дивная, худо становится от запаха цветов, особенно яблони, груши, сирени и одуванчика.

– Но этих растений полно и в городе.

– Тут ей доктор заморский, что при воеводе сидит, помогает. В общем, Дмитрий Владимирович, приехали мы узнать, как здоровье Веры Григорьевны, и если она пожелает, то сопроводить ее в Авданово.

Вполне правдивая история.

Савельев сказал:

– Но тогда нам перво‐наперво надо было заехать к жене боярина, а не к Фоме.

– Это без разницы. Все по дороге. Сначала заедем на местное подворье Бориса Петровича, потом поедем к Фоме. Для особо любопытных, коли такие окажутся рядом, Вера Григорьевна покуда не намерена ехать на село.

– А она не намерена?

– Боярыня так скажет. Потому как велел муж. Я же передам жене его слова.

– Ладно, видать, продумал ты все, был бы толк.

– А вот за то ручаться не могу. Не от меня зависит.

Князь и стражник заехали на подворье Бородинского в Пскове, побыли там недолго, отправились по улице, идущей позади подворья купца и его работника Пагуты. Заехали чрез дальнюю калитку. Коней привязали к столбу у клети, в хату не пошли, сели на скамью в тени дома.

Когда тень прижалась к стене избы, объявился человек.

– Петька! – крикнул он от ворот.

– Тута мы, Фома, за домом.

– А что не в избе?

– Да нехорошо без хозяев.

– Я же разрешил.

– Ничего.

Пагута подвел коня к клети, привязал. Внимательно посмотрел на Савельева:

– Доброго здравьица, человек, что приехал от Бориса Петровича. Как звать-величать?

– Дмитрием.

– А по отчеству?

– Обойдемся.

– И то правда. Будем знакомы. Человек князя Бородинского для меня всегда гость желанный.

Они вошли в избу – одноэтажную, саманную, крыша из соломы. Половину светлицы наперерез занимала русская печь, на второй половине недавно беленные стены, иконы в красном углу. На оконце простые занавески, полы деревянные, покрытые циновкой, простой стол, простые лавки. Справа еще одна, меньших размеров, комната, где умещались только лавка, покои для Фомы и Марьи, да в углу шкаф и сундук с постельным бельем поверху.

– Извиняйте, други, угостить могу тока вчерашним пирогом с рыбой да куском солонины. Сам я откушал у супружницы в поварне. Хотела она курицу взять для вас, да не смогла.

– Ничего, обойдемся.

Пагута вновь внимательно посмотрел на Савельева:

– А ты не простой человек, Дмитрий, в тебе вельможа виден. Перво‐наперво по рукам – не рабочие они, да и осанка, говор. Так простые не гутарят.

Савельев рассмеялся:

– То добре, что ты такой внимательный. Да, я не стражник, хотя, с другой стороны, можно назвать и так. Но, дабы не было меж нами непонимания, скажу, я князь из Москвы.

– Во как? – воскликнул Пагута, сразу же поднявшись. – Того не ожидал.

– И есть у меня к тебе разговор, Фома.

– Так для того и собрались.

Раков посмотрел на Савельева:

– Мне уйти, Дмитрий Владимирович?

– Да, присмотри за двором, не проявит ли кто интереса из подворья купца.

– Слушаюсь, князь.

Подмигнув брату, не бойся, мол, Раков вышел в сени.

Савельев встал с лавки.

– Значит, помнишь, Фома, что для тебя сделал князь Бородинский?

– Вовек не забуду. И коли треба, то для него сделаю все, не думая.

– А вот это напрасно, думать надо всегда.

– Это к слову!

– Добре.

Пагута спросил:

– Что надобно сделать для князя?

– Даже не для князя Бородинского, а для царя Всея Руси.

От удивления у Пагуты округлились глаза:

– Для царя?

– Слушай меня внимательно.

Савельев поведал ему историю, связанную со смертью царевича Дмитрия, не упоминая причастность к убийству Ростова.

Выслушав князя, Пагута воскликнул:

– Да что же это за нелюди, посягнули на младенца, наследника престола? Таких давить надо, на куски рубить.

Дмитрий спросил:

– Ты знаешь, кто такой князь Ростов Василий Юрьевич?

– Знаю, как не знать, он приятельствует с купцом Андреем Владимировичем.

– Так вот, Фома, убийство царевича Дмитрия было задумано на Москве, а исполняли его люди князя Ростова, который после этого, бросив семью, бежал на запад.

– Ростов? Василий Юрьевич? – изумлению работника купца не было предела. – Но… как же так?!

– Не веришь?

– Извиняй, князь, но…

– Понятно, не веришь, однако это так. Посему по велению государя я здесь. Иван Васильевич велел найти убийцу сына и доставить его в Москву.

Пагута расстегнул рубаху.

– Да-да, дела. Кто бы мог подумать.

– Ответствуй, Фома, как часто приезжает к купцу князь Ростов, откуда приезжает, что делает во Пскове, живет ли на своем местном подворье?

– Так он и ныне здесь.

Пришла очередь удивляться Савельеву:

– Как это здесь? Что, за городьбой? Рядом?

– Не-е. Он заезжает к купцу обычно вечером, с ним помощник его, Михай Чудин, стража в три ратника под началом Бояна Дунина и девка Анита Попова.

– А это кто такая?

– Молодая, годов двадцать, видать, гулящая, она ублажает князя. Но Ростов со свитой приезжает тока вечером. Недолго сидит в горнице с Акулиным, а потом уезжает из города.

– Куда?

– То неведомо. О том знает только купец. Но куда-то рядом. Провизии берет на неделю. Хлебного вина, вина заморского.