Месть по-царски

– Не кори себя. Изменник ведь тоже хитер, как обставил дела на струге? Никто на него и не подумал поначалу. И если бы государь не имел своих людей в стане ворогов внутренних, у тех же Старицких, то и до сих пор Ростов оставался бы вне подозрений.

– Это так, но все же.

– Понимаю тебя.

– Может, мне с гонцом к рыцарю твоему податься?

– Ты подумал, что молвил? Воевода должен быть с дружиной. И вообще пора тебе помолиться, потрапезничать и отдохнуть. Успокойся, еще ничего не проиграно.

– Ты прав, Андрей Михайлович.

После молитвы и трапезы Дмитрий проверил своих ратников, объявил им, что дружина остается на подворье до особого повеления, выход ратников в город строго запрещен. Прошел в опочивальню, лег и тут же уснул. Спал беспокойно. Проснулся, когда за оконцем было темно. Оделся, поспешил в горницу. Боярин уже был там.

– Отдохнул, Дмитрий Владимирович? – спросил Воронцов.

– Да, чего теперь ночью делать, не знаю.

– Уснешь. А нет, так думай, как пойдешь на Ливонию за князем-изменником, коли узнаешь, где он хоронится.

– Я и без дум ведаю.

Воронцов поднялся со стула.

– Трапезничать будешь?

– Нет, – отказался Савельев, – обеденной хватило, помолюсь и опять пойду в опочивальню или к своим ратникам.

– Дело твое. Тут, покуда ты отдыхал, человек от князя Бородинского был.

– Да? И что хотел князь?

– Узнать, как дела. Ты уж извиняй, пришлось сказать правду, потому как лгать не приучен.

– Не за что извиняться тебе. Сам такой. Теперь Борис Петрович сообщит царю о нашей неудаче.

– Зачем ему это?

– Ему-то, может, и не надо, но государь захочет знать. Князь не послал бы человека, если бы из Москвы не потревожили.

– Будем надеяться, Дмитрий Владимирович, что покуда царский гонец возвратится на Москву, ты уже возьмешь Ростова. И досадовать царю будет не на кого. До прибытия гонца князя Бородинского. Ты ж с триумфом возвратишься домой.

Савельев вздохнул:

– Будет ли так?

– Подождем, Дмитрий Владимирович.

– А ничего другого не остается.

Несколько дней тянулись, как долгие годы. Дмитрий душою измотался более чем когда-либо. В молитвах он просил Господа помочь ему. И Господь услышал его. Однажды вечером на пятый день после отправки гонца слуга боярина подбежал к князю, когда тот проводил учение с дружиной по сабельному бою.

– Князь! Андрей Михайлович просит зайти к нему.

– А где боярин?

– В горнице.

– Иду.

Передав командование Гордею Бессонову, Савельев поднялся в горницу. Хозяин сидел в кресле, сбоку на лавке ратник, которого до этого на подворье Дмитрий не замечал.

– Ты звал, Андрей Михайлович, я пришел.

– Вижу, Дмитрий Владимирович, – улыбнулся боярин, – у меня хорошая новость для тебя.

– Нашелся Ростов? – выдохнул Дмитрий.

– Да, – ответил боярин, – это чтобы ты не мучился, а то смотреть страшно, но все по порядку. И передаст тебе новость гонец, которого я посылал в Ливонию.

– Он? – Савельев кивнул на ратника.

– Да, – кивнул Воронцов, – лучший человек, я не держу его на подворье. Данил Старко.

Ратник поднялся, слегка поклонился, сел на место.

Савельев присел в кресло.

– Слушаю тебя, Данил Старко.

Ратник взглянул на боярина.

– Говори, Данил, – разрешил Воронцов.

– Ну, повелел ты, князь, ехать до пана Маркуса фон Бениса, я и поехал. Дорога знакомая. Добрался до границы, отдохнул, пошел дальше, прошел через реку Пиуза, там, где она сужается и глубины небольшой, дошел до замка знакомца Бениса, Урмаса фон Гельберга в Винилее. Ну и оттуда после короткой передышки в Кардау, дошел быстро. Рыцарь принял меня сразу же, выслушал. Тут же и ответ дал. Ведает он о князе Ростове, вот только не знал, что тот замешан в убийстве младенца-царевича. А как узнал, ярость его охватила. Я спрашиваю, где прячется Ростов, он сказал: отдыхай, жди. Выделил комнатенку, коня наказал в конюшню поставить. Я только разоспался опосля трапезы, как прислуга подымает. Ступай, молвит, к хозяину в гостевую залу. Пошел. Бенис там в кресле высоком. Молвит, обитает нужный тебе Ростов в местечке Тарна, что у озера Большого, так они Псковское озеро называют, недалеко от границы. У него усадьба, замка не построил, да и никто он в Ливонии, там своих фогтов хватает. Но усадьба крепкая. Помощник, что повсюду с ним, Михайло Чудин с семьей, начальник стражи, тако же с супружницей и детьми рядом с Ростовым, в одной усадьбе проживают. Ключник там Иверс Яцкевич, две девки дворовые, они же стряпухи, Инга Васько, Анита Попова, а тако же молодая баба Ирина. Ростов жаден до баб, пользуется всеми тремя, но более Ириной, ее берет с собой, куда бы ни поехал. Да и ничего странного, семейство‐то свое он на Москве оставил. В страже дворовой у него человек десять, старший внутренней стражи Юрась Коченя. Есть мужик на посылках. Если надо, то Ростов может получить подкрепление, он с некоторыми местными воеводами в приятельских отношениях. Недавно ездил в Псков, что делает нередко, но ныне возвернулся быстро и в тревоге. Сидит в своей усадьбе. Сидел, вернее, когда я в обрат подался позавчера. Вот и все, что узнал о Ростове со слов Маркуса фон Бениса.

Савельев встал, перекрестился на образа.

– Слава тебе, Господи, не оставил своей милостью.