Месть по закону

Пастор уделил целую секунду презрительного взгляда подельнику, после чего вновь принялся лицезреть лавочку, на которой разместилась мало чем подходящая по своим составляющим компания. Больше всех качеств в человеке вор ценил ум. А у Сохи ум если и был, то спал летаргическим сном. Его хозяин, по мнению Пастора, слегка расслабился на воле, позволяя заменять себе постоянную тренировку разума неоправданной гульбой и бездельем. Если раньше Сохе не нужно было ничего говорить – тот понимал все с полужеста, то теперь порой приходилось одно и то же повторять дважды. Что касается судьи, то после разбитого стекла «марковника» он стал уважать его и уже не позволял себе допускать непростительных ошибок. Таких, которые можно было позволить при «работе» с дилетантом. В тот момент, когда Соха, спустя секунду после того, как камень влетел в стекло, орал и клялся «замокрить судилу», Пастор уводил машину подальше от зевак и, покусывая губу, тихо посмеивался. Какие только способы «ухода» от наблюдателей ему не приходилось видеть! Но с таким он столкнулся впервые. Судья не стал убегать, садиться в машину, уходя от слежки. Он просто тупо поднял с земли камень и запустил в наблюдателей! И пришлось уехать. А что было делать?! Стоять и смотреть сквозь дыру в стекле, как толпа зевак стоит и не понимает, почему двое амбалов не выходят и не начинают за такую выходку убивать хулигана?! Молодец, судья Струге, молодец! После этого случая он понял, что время расслаблений миновало. Противник – не лох из «мусарни», а профи. Поэтому, видя, как сразу после телефонного разговора его визави подозвал к себе с соседней лавочки двоих лохов, Пастор вновь улыбнулся.

– Ай, молодца-а...

– Ты о ком? – оторвался Соха от панорамы «Сорочинская ярмарка в Тернове».

Вор скривил губу и смачно плюнул в окно.

– Не о тебе.

Понятно, что эта хитрая «рысь» Струге интересуется не содержимым пакетов. Сейчас что-то должно произойти. От непонимания сути того, что за этим кроется, Пастор слегка заволновался...

... – Седьмой, Седьмой, объект разговаривает по телефону.

– Понял тебя, Третий. Ты где стоишь?

– У западной стороны парка. Рядом с лавочками. Как понял?

– Седьмой принял. Я в арке, объект не «контролирую». Как закончит связь – сразу докладывай.

– Понял... Все! Пошел «контакт»!

– С кем?!

– К нему с соседней лавки подсели двое малолеток-торгашей.

– Кто?! Черт... «Держи» его, я выйду, посмотрю...

– Понял, понял...

С лавочки Струге снялись двое молодых людей и направились в разные стороны. Один из них твердой поступью шел к машине Пастора.

– Ты что-нибудь понимаешь? – Соха не сводил с него взгляд.

– Я все понимаю, – побледнев, произнес вор. – Звони Соне. Мы сейчас будем рвать отсюда когти, а если он упустит судью – я ему потом голову оторву. Звони. – Пастор завел двигатель. Молодой человек был уже в двух шагах от машины, и вор рявкнул: – Звони!!!

В тот момент, когда Соха набирал номер, паренек сунул голову в салон и произнес:

– Человек с лавочки велел передать – вон в той «девятке» сидят менты, которые сейчас собираются вас задерживать. Это все.

Пастор круто разворачивал машину на тесном пятачке.

В это время второй «бизнесмен», вытянув тощую шею, сообщал Максу, сидящему в «девятке» с обалделым видом, примерно следующее:

– На лавочке сидит человек. Он просил меня передать вам, что в том синем «Форде», что припаркован у ограды, находится человек, которого вы давно ищете. То ли – Епископ, то ли...

Молодой человек в ужасе едва успел выдернуть голову из окна, когда сидящий на месте водителя человек резко рванул вперед...

Антон, перепрыгивая через стоящие на пути песочницы, лавки и невысокие кусты, бежал в тупик, где расположены гаражи. Четверть века назад со своими друзьями они собирались здесь, чтобы поиграть в карты, «чику» да выкурить одну на всех украденную у отца сигарету. Он знал тут каждый уголок и мог бы спрятаться в любой момент. Но не это было сейчас его целью. Он должен был встретиться с человеком, который так настойчиво предлагал встречу в кафе «Ландыш». Если еще несколько минут назад до семи часов вечера – контрольного времени, оставалось десять минут быстрой ходьбы, то теперь – пять минут быстрого бега.

Господи, не дай меня увидеть в данный момент знакомым...