Месть по закону

Струге сделал шаг вперед и вошел в квартиру. Заглянув в туалет и ванную, что были на его пути, он вошел в кухню. Такое впечатление, что квартиру только что купили и еще не завезли мебель. Не было даже помойного ведра. Впрочем, удивляться не приходилось – Антон и без догадок знал, что эта квартира только недавно попала в чужое владение. Оставалась комната, куда и зашел, не без доли опаски, Струге.

Картина в лучших традициях боевиков, где повествуется о захвате заложников и требовании выкупа. У батареи центрального отопления в совершенно пустой комнате сидел мужик и тихонько скулил. Скулеж напоминал стон щенка, которого хозяева надолго оставили дома одного, предварительно привязав к батарее, чтобы тот не наделал им лишних хлопот. Те, кто оставил Вострикова в таком положении, очевидно, имели ту же мысль, так как прикрепили одну из рук жертвы к трубе наручниками.

Увидев перед собой коротко стриженного мужика, с недобрым взглядом, «заложник» заскулил чуть громче и поджал под себя ноги. Струге достаточно было лишь раз глянуть на лицо сидящего у стены человека, чтобы понять такую реакцию на свое появление – уже сформировавшиеся синяки под обоими глазами, рассеченная верхняя губа и засохшая под носом кровь, которую человек даже не удосужился стереть. Арестант в недавнем прошлом был сильно бит.

С подходом Струге скулеж постепенно переходил в квалифицированный волчий вой.

– Хватит орать, – устало попросил Антон и присел в двух шагах от мужчины. – Ты – Востриков?

У того забрезжила мысль о спасении. Эта мысль настолько очевидно высветилась на его лице, что Струге сразу поспешил разочаровать собеседника возможным исходом разговора:

– Если будешь юлить – оставлю здесь одного. И дверь закрою.

– Я – Востриков! Я – Востриков!

– Где деньги?

– Я спрятал! Я их спрятал!

Поскольку Струге понял, что не уточнил, о каких именно деньгах он ведет речь, ему стало неловко перед самим собой. Естественно, он-то сейчас думает только о сумме в восемьсот тысяч долларов, являющихся воровским общаком. А о каких деньгах ведет речь Востриков?

– Не нужно все повторять по два раза. Я не идиот. Востриков, ты сейчас говоришь о сумке с восемьюстами тысячами долларов?

– Да, да! Я все отдам, только отпусти меня отсюда...

После короткого рассказа Миротворца все стало на свои места. Он заставил экс-бомжа в точности описать местонахождение присвоенного капитала. Убедившись в том, что он сам понял это, Струге принялся ковырять стержнем от авторучки в замке наручника.

– Слушай меня внимательно, – объяснял он бомжу, – сейчас, когда я тебя выпущу, ты никуда не исчезаешь, не прячешься от меня по чердакам и подвалам, а тихо и мирно сидишь в этой квартире. В ближайшие дни ты мне понадобишься. Если мне придется в поисках тебя переворачивать крышки всех канализационных люков в городе, то вполне вероятно, что тебя могут быстрее меня найти другие. Тогда за твою жизнь я не дам и копейки, не то что оставшиеся семьсот тысяч. Братва тебя «уморщит», как мухомор.

Когда наручник, коротко звякнув, повис на трубе, а Востриков принялся лихорадочно растирать запястье, Антон еще раз уточнил:

– Те, кто тебя здесь прессовал, они точно не приняли к сведению твой рассказ о деньгах? Они точно не пойдут за деньгами в лесополосу?

– Я, когда им рассказал, как ко мне попали деньги, сразу получил по голове. Дальше они меня слушать не стали. Кто поверит, что почти «лимон» баксов упал бродяге на голову, когда тот сидел в канализации?..

Востриков и его квартира сейчас были для Антона самым дорогим сокровищем в жизни. В настоящей жизни. Это козырь, которым он перебьет все остальные. Джокер на подхвате.

Уже на пороге Антон остановился. Менталитет востриковых был ему хорошо известен, а привычка никому и никогда не доверять, оставшаяся еще с прокуратуры, заставила изменить решение.

– Ну-ка, подпоясывайся, миллионер без гроша. Пойдешь со мной.

– Зачем? – опешил Дохлый.

– Сдам в камеру хранения. – Струге подошел к батарее, отстегнул второй «браслет» и сунул наручники в карман.

Поняв, что у него появился компаньон и, возможно даже, защитник, Востриков семенящими шагами подошел к углу квартиры, отогнул линолеум и вытащил несколько стодолларовых купюр.

– Пригодятся, – показал он их Струге.

– Обязательно, – подтвердил Антон и забрал деньги. – А сейчас пошли на...

Как и в случае с открытой дверью, в другой ситуации Антон не обратил бы никакого внимания на шум двигателя подъехавшей к дому машины. Но сейчас, едва его слух услышал мерное гудение иномарки и последующие за этим хлопки дверей, он сразу почувствовал, что его пульс участился на добрый десяток ударов в минуту.

– А ну-ка, валим отсюда! И побыстрее.

Путь вниз был отрезан.