Месть подана, босс!

Давид потянул меня за руку, спустив со стола, и дёрнул вниз молнию платья. Лёгкая ткань скользнула к ногам, обнажая ноги в кружевных чулках. Мужчина в два счёта справился с застёжкой бюстгальтера, откидывая его прочь. Он с довольным видом сжал в ладонях мою грудь, захватив соски между большим и указательным пальцами. Всего одно движение, и соски набухли, превратившись в острые вершины, чувствительные, пульсирующие от предвкушения. Давид нагнулся, обхватив губами тугую бусину, и принялся посасывать соски по очереди, изредка покусывая. Я выдохнула сквозь стиснутые зубы, пытаясь сдержать стон.

Давид отвлёкся от груди с недовольным видом.

– Ксения, не корчи из себя великомученицу. Тебе нравится заниматься со мной сексом, так что не надо стоять с опущенными руками и сдерживать стоны. Мне это не нравится. Хочу тебя… горячую, развратную девчонку, готовую потрахаться в лифте или в раздевалке… Или текущую на сеансе в кинотеатре.

Наверное, жутко неправильно расплываться горячим воском после таких речей. Но тело послушно млеет. Оно наполнено предвкушением до самой макушки. И слова Давида только распаляют моё воображение. Сердце бешено колотится, когда горячие пальцы Давида нещадно мнут попку. Чертовски сложно удержаться от стонов, хоть я ещё и пытаюсь это сделать. Но не получается ни капли.

– Снимай трусики, – командует Давид, – сейчас они тебе ни к чему.

Чувствую себя немного унизительно, беспрекословно действуя по его указке. Но я своим враньём заслужила именно такое отношение. Поэтому послушно исполняю его приказ, чувствуя, как болезненно колет в груди разочарование. И понимание, что вот это – последнее, что я получу. Больше не будет ничего. А могло бы быть…

– Чулки с туфлями оставь. Мне нравится.

Давид шагает ко мне, заставляя меня упереться попкой в стол.

– Раздень меня.

Я исподтишка бросаю на него взгляд. Зелёные глаза горят огнём нетерпения, губы упрямо поджаты. Я расстёгиваю пуговицы на его рубашке, чувствуя горячее дыхание на своём лице, и взгляд, скользящий по моей коже. Нетерпеливый, оставляющий жаркий след за собой. От рубашки я избавила Давида очень быстро, отбросив её в сторону. И невольно вздохнула, залюбовавшись его мускулистой грудью и шикарным прессом.

– Не стесняйся, – насмешливо протянул Давид, – можешь целовать, лизать и кусать в своё удовольствие. Пока есть доступ.

Мои пальцы неподвижно замирают на пряжке ремня.

– Опять тормозишь? – хмурится Давид и запускает пальцы в мои волосы, прижимается лбом к моему, легонько касается моих губ своими. И услышав невольный вздох, немного отстраняется.

– Ответь. Только честно. Я тебе нравлюсь?

Я вскидываю на него изумлённый взгляд. Неужели незаметно, как сильно он мне нравится? Но Давид пытливо вглядывается в моё лицо. И я понимаю, что его доверие ко мне пошатнулось даже в этом вопросе. Мне становится жутко досадно. Я умудрилась испортить абсолютно всё… В глазах начинают закипать непрошеные слёзы. Я опускаю лицо, рассматривая лишь собственные дрожащие пальцы, лежащие на пряжке его ремня.

Давид накрывает мои пальцы своими, сжимая их, и начинает сам расстёгивать ремень. Он ведёт вниз застёжку-молнию и перехватывает мои руки, заводя их себе за спину. Потом подхватывает меня под попку, усаживая на стол, и вклинивается торсом между разведённых ножек. Горячие пальцы Давида переместились на мои колени. Губы застывают в воздухе буквально в сантиметре от моих.

– Давай, Ксения, порадуй меня честным ответом и заслужишь поощрительный поцелуй.

– Нравишься, – выдыхаю я.

– Что-то не верится. В глаза смотри, Ксения.

Мне приходится посмотреть ему в глаза и выдохнуть то же самое признание, чувствуя, как оно наполняет меня изнутри щемящим ощущением. Сердце колотится, как сумасшедшее.

– Вот теперь немного верю, – улыбается Давид и прижимается губами.

Он сразу же устанавливает правила поведения: жадно, нагло, бесстыдно врывается вглубь ротика языком и принимается неистово хозяйничать им у меня во рту. Я сама не замечаю, как подаюсь вперёд, за ещё одной порцией сумасшедшего поцелуя, впиваясь ногтями в кожу спины Давида. Отвечаю на его поцелуй и всем своим существом показываю, что мне хочется ещё и ещё. Я задыхаюсь, но нет даже крошечной мысли прерывать поцелуй.

– Умничка, – выдыхает Давид, отрываясь от моих губ.

Сильные пальцы движутся выше: от коленей к внутренней стороне бедра, касаются пульсирующего клитора и накрывают его, растирая.

– М-м-м, как он дрожит… Нравится?

Я выгибаюсь, подстраиваюсь под темп его сумасшедшей игры с напряжённой плотью.

– О-о-о-очень…

– А хотела бы, что бы на этом всё не заканчивалось? Не только секс…

– Да.

– Какая ты сегодня зажатая, – недовольно цыкает Давид, двигая пальцами ниже, и вводит внутрь влажного лона сразу два. Резко и быстро. Я непроизвольно сжимаюсь и распахиваю бёдра шире, принимая его жаркую ласку.

– Хотела бы? Отвечай!