Месть принцессы

Союзник от безысходности?

Меня это вполне устраивает. Крепче держаться будет за предоставленную возможность.

Спустя два часа мы втроем устраиваемся на новом месте.

Я, полковник Фарн, граф Торн. Графа устроили, как мертвое — мертвецки пьяное — тело, свалив в кровать и залив еще дозу самогонки. Честно говоря, я подозревал, что он в итоге сдохнет, но жалости не испытывал. Чем меньше у Абигейли родственников, тем меньше работы у меня. Хотя палачи, конечно, останутся недовольны — их хлеб отбираю.

Барон отдает мне полковника без единого слова. Видимо, решил что-нибудь предпринять попозже. А еще лучше — после нашего возвращения, потому что тянуть я не собираюсь.

Завтра мы отправляемся в полк, день на смотры и сборы и послезавтра — выступаем. А чего тянуть?

Я плескаюсь в ванне, от души нажираюсь — даже обжираюсь после дороги — чего Светлый послал. А послал он из соседней лавки полный набор вкусностей, и ради интереса принимаюсь досматривать счетные книги, вяло отмечая, где воровство, а где просто разгильдяйство.

Так меня и застает полковник.

— Ва…

— Алекс. Садитесь.

— Слушаюсь. Алекс, вы понимаете, что в походе будет тяжело? Что это опасно?

— Ваши предложения?

— Может, вы здесь подождете? Мы этих тварей не в первый раз гоняем, а вы не привыкли…

— Полковник, это не обсуждается. Я иду с вами. Кстати — и то тело, которое наверху, — тоже.

— А что это за тело?

— А это граф Торн. Именно его сюда и назначили, но когда я понял, что проку от него не будет, — я его просто споил и держу пьяным вот уже недели две.

Полковник долго разглядывает меня.

— Алекс, вы очень похожи на своего деда.

Я развожу руками. Что вы, куда уж мне…

— Стараюсь. Ладно, пошел я спать. В полк едем на рассвете?

— Да.

— Тогда до утра. Можете посмотреть, где в вашем полку воровали. Позорище, даже спереть ничего не могут.

С тем я и отправляюсь спать. Раздаю по дороге указания слугам, растягиваюсь на чистых простынях… Все потом… Пусть весь мир подождет!

* * *

Расквартированный за городскими стенами полк производил удручающее впечатление. Для начала я бы повесил интенданта. Потом капитана, полковника, генерала… а лучше сразу — дядюшку. За такое место, чтобы другим неповадно было.

Полк… м-мать!

Форма обтрепанная, дыры заштопанные, оружие… Нет, может быть, конечно, там под деревянными убогими ножнами теваррская сталь? Так я и поверил!

Палатки — гниль на гнили! Из котлов такой запах, что страшно становится. Их тут что — помоями кормят? Щеки запавшие, глаза усталые… Разумеется. Дед-то ввел десятилетку в армии, а дядюшка заменил на двадцатник! Болван!

А размножаться-то мужикам когда?

Собственно полк — пятьсот солдат. Они разбиты на сотни, и во главе каждой сотни — капитан. Сотни дробятся на десятки, и командует каждым десятком капрал — то есть такой же солдат, только чуть получше. Капитаны назначаются отдельно, как и полковник. Итого — пятьсот шесть человек. Плюс еще пятьдесят человек в обозе. Повара, пара кузнецов, всякие подай-принеси…

Полковник смотрел, катая по щекам желваки, так что чуть кожа не прорывалась. Я вздыхаю:

— Поеду-ка я к градоправителю. Графа оставляю на ваше попечение, и чтобы не протрезвел.

— Ваше высочество…

— Вам разрешаю повесить кого-нибудь на ваше усмотрение. Но не более трех человек.

Я разворачиваю коня и направляюсь в город.

Градоправитель сегодня был чуть посмелее, но я это быстро прекратил.

Секретарь улетает в угол и впечатывается там в стену так лихо, что мне послышался хруст позвоночника. Ну и пес с ним.

Градоправитель пробует улыбнуться мне навстречу, но тут же застывает столбиком. Оказывается, сабля, с размаху разрубающая стол, отлично действует на человека. Почти как заклинание окаменения.

— Если через два часа в полк не доставят провизию, палатки, оружие, обмундирование и лошадей — можете считать себя повешенным.

— Ваше высочество!

Я встряхиваю свиток, который дядюшка выдал графу Торну. Мол, все, что делает оный, — делается для блага государства.

— Я сейчас выйду отсюда, покажу этот свиток стражникам и прикажу ваш магистрат перевешать на воротах. Меня за это дядюшка разве что поругает, я у него один племянник. А вы ищите на том свете некромантов и жалуйтесь на меня погромче.

— Ва… ва…

— Мое высочество. И оно — ждет! Рысью!

Последнее слово я почти прошипел. И мелькнуло, видимо, что-то такое в моих глазах.

Мы, полудемоны, умеем давить чужую волю и подчинять людей себе. Демоны с этим лучше справляются, но мне это тоже хорошо удается. Из людей почти никто не может противостоять.

Градоправитель не становится исключением.

Вспискивает, хрюкает — и принимается носиться по магистрату.

Через четыре часа я во главе обоза двигаюсь обратно в полк. Еще через час Фарн горячо благодарит меня, распределяя блага между капитанами. Я предупреждаю, что завтра с утра сбор, и интересуюсь, где бы тут еще разжиться самогонкой.

А то мне благородного графа поить… лучше — до зеленых белочек

* * *

А ночью ко мне пожаловали убийцы! Ко мне!

Такому доброму и безобидному!