Месть прошлого

– Почему если кому-то не чужды доброта и желание творить добро, то он сразу странный? – весело приподнял брови лекарь. – Зээхей просто добряк. С детства таким был. Тащил в дом зверушек, букашек, раненых птиц, новых братишек и сестрёнок…

Майяри поражённо уставилась на него, и господин Шидай совершенно серьёзно сказал:

– Я не шучу. У этих двоих пять приёмных братьев и три сестрички. Тебе сейчас вниз?

– Да, мы с Йоном продолжаем биться над печатью, – девушка поморщилась, – но никак не можем понять, как же пользоваться алфавитом хайрена Игренаэша. Уже по-разному сочетали символы, они должны работать, но не работают. И мы не понимаем, чего не хватает.

– Тебе, кстати, Ранхаш рассказывал… – господин Шидай умолк и осмотрелся.

– О чём? – прищурилась Майяри.

– Похоже, нет. Я тебе потом скажу. Не то место, знаешь…

Лекарь осёкся и прислушался к усиливающимся крикам. Майяри тоже прислушалась. Голоса доносились с той стороны заднего двора и звучали гневно, с нотками паники.

– Оставайся здесь, – велел лекарь, и Аший с Редием тут же шагнули ближе.

– Нет, я с вами!

Майяри припустила за недовольно на неё зыркнувшим лекарем.

Запах дыма сразу ударил в нос, стоило распахнуть дверь. По двору рядом с драконьим ангаром в панике носились оборотни, подбегали к зданию, замирали в саженях четырёх от него, судорожно дёргаясь, и отскакивали, злые и ничего не понимающие.

– Чт… – лекарь охнул, а затем и присвистнул.

Над крышей ангара уже плясали языки пламени. Внутри оглушительно рычали перепуганные драконы, снаружи главный драконий смотритель драл на себе волосы от отчаяния.

– Где эти пинтюхи-маги, когда они нужны?!

– Тащи воду, так плескать будем!

– Да толку? Оно изнутри горит.

– Эх, не прошла… – выплеснутая вода растеклась по невидимому барьеру и ушла в землю.

– Что произошло? – Шидай поймал за локоть одного из сыскарей.

– Да Жидрай со своим отрядом наконец поймали того гения, что в прошлом году подшутил и вокруг городской сокровищницы барьер установил, – сплюнул тот. – Его в допросную отволокли, а мешки с артефактами в ангаре забыли, в седельных сумках. Похоже, ящеры барьеркой и закусили. И не только ей… Полыхнуло в один миг!

– Там мой дракон, – едва слышно прошептала Майяри.

– Вот растяпы! Повесил бы! – Шидай сильно расстроился. Больше из-за бедных зверушек, которые теперь поджаривались на огне. – Можешь что-то сделать?

Майяри силами потянулась к барьеру, но ничего не нащупала. Подошла ближе, раскинула щупы аж вглубь ангара, наконец что-то этакое ощутила, но поймать не смогла.

– Что такое?

– Вот и наши так, – заметил оборотень, рассказавший им про забытые артефакты. – Хитрость там какая-то, а какая именно, этот прощелыга не говорит. В сокровищницу тогда едва-едва пробились день на пятый.

Сквозь треск огня прорвался вой боли, когтями вошедший в сердце. Майяри упрямо склонила голову и раскинула свои силы по всему ангару. В какой-то момент она что-то нащупала, и барьер больно ударил её прямо по носу, а потом так неожиданно исчез, что девушка провалилась внутрь. Но вот метнувшиеся за ней охранники пройти не успели и знатно зашиблись о преграду.

– Майяри, живо назад! – зарычал господин Шидай.

Девушка было отступила, но потом опять шагнула к зданию.

– Майяри! – совсем уж по-звериному зарычал лекарь, но девушка только нахмурилась.

– Я наброшу на себя защитку и хотя бы огонь прихлопну.

– Ах ты мелкая дрянь! – взвился перепуганный лекарь, и Майяри оскорблённо воззрилась на него. – Живо вернулась! Если сделаешь ещё хоть шаг – высеку так, что ходить не сможешь!

Ну если только высечет, то не страшно. Секли её часто.

– Я быстро, – пообещала девушка, накинула на себя щит и, подобравшись к пышущему огнём окну, сунула в пламя руку, ответственно проверяя действенность собственной защиты. И только после этого прошла в задымлённый ангар.

Едучий дым мгновенно вызвал слёзы и кашель, и Майяри запоздало достала платок и прижала его к носу. В запертых денниках бесновались драконы, проход застилал густой дым, и по правому крылу здания уже разбежался огонь. Пламя плясало на стропилах, с жадностью пожирало сено и уже занялось на крайних денниках. С них Майяри и начала. Окружила огонь щитом и начала быстро его сужать, задавливая пожар. Справа, рядом с окном, рьяно пыхнула солома, и девушка поспешила набросить полог и на неё. И замерла, увидев под опавшим пламенем почерневшее тело. Боги, неужели кто-то из смотрителей задремал и не перебежал подальше от огня? Майяри опустилась на корточки, пытаясь сквозь дым рассмотреть какие-то знакомые черты у погибшего, но глаза зацепились за чёрный отросток, торчащий прямо из груди оборотня. Позади хрустнула солома – не так, как в жадной пасти огня, – и Майяри, не вставая, стремительно обернулась.

И увидела летящую в голову дубину. У девушки ещё успела мелькнуть мысль, что сейчас дубина столкнётся с щитом, а она сама пронзит нападавшего выломанными из пола досками, но щит не сработал. Перед глазами мелькнули хаггаресские письмена, и голова едва не раскололась от ослепляющей боли.