Месть Розы. Романы

Дали мы обет цыган,
Приняли закон цыган,
Смерть всем тем, кто против нас!
Смерть всем тем, кто против нас!

Песня не понравилась Уэлдрейку по соображениям как моральноэтического характера, так и эстетического и даже ритмического.

- Я ничего не имею против примитивизма, друг Эльрик, но примитивизма более утонченного. А тут обычная ксенофобия. Едва ли это достойный гимн для великого народа…

…Однако Розе он пришелся по душе.

Эльрик не прислушивался к их спору. Вскинув голову на драконий манер, чтобы понюхать воздух, он вдруг заметил, как из-под колес одной платформы выскочил мальчишка и сломя голову устремился к краю дороги. На руках и на ногах у него были привязаны дощечки - вероятно, чтобы помочь взобраться по грудам отбросов, - но они только мешали ему.

Ребенок вопил во весь голос от страха, но толпа с песнями шла мимо, словно ничего не замечая. Мальчик попытался спуститься обратно на дорогу, но дощечки окончательно увязли в грязи. И вновь его жалобный крик разнесся над победным пением цыган. Как вдруг из ниоткуда вылетела оперенная черным стрела и впилась ему в горло, заставив беглеца умолкнуть. Кровь струилась у него изо рта. Мальчик умирал. Ни одна живая душа даже не взглянула в его сторону.

Роза направила коня к мусорному завалу, расталкивая толпу. Она проклинала цыган за их равнодушие, еще надеясь успеть на помощь мальчугану, который бился в агонии, все глубже зарываясь в гниющие отбросы. К тому времени, как Роза, Эльрик и Уэлдрейк пробрались к нему, ребенок был уже мертв. Но стоило альбиносу потянуться к нему, еще одна стрела с черным оперением вонзилась мальчику прямо в сердце.

Мелнибонэец в бешенстве оглянулся, и лишь совместными усилиями Розе с Уэлдрейком удалось удержать его от немедленной расправы с неведомым обидчиком.

- Подлая трусость! Подлая трусость!

- Возможно, малец был повинен в еще худшем преступлении, - резонно заметила Роза. Потянувшись к Эльрику, она взяла его за руку. - Наберись терпения, альбинос. Мы здесь для того, чтобы узнать об этих людях как можно больше, а не для того, чтобы бросать вызов их обычаям.

Эльрик согласно кивнул. Он был свидетелем куда более жестоких деяний у себя на родине и прекрасно знал, что то, что одним кажется отвратительнейшей пыткой, другим может представляться воплощением справедливости. Так что он взял себя в руки, но отныне взирал на толпу недоверчиво и с опаской. А впереди уже виднелся новый рад платформ, двигавшихся вперед нестерпимо медленно, не быстрее старушечьего шага, с ужасающим скрежетом и скрипом, метя землю кожаными юбками-пологами, точно вдовствующие герцогини на вечерней прогулке.

- Что за колдовство приводит в движение эти селения? - прошептала Роза в полном недоумении. - И как же нам попасть в одно из них? Эти люди не слишком болтливы. Они словно боятся чего-то.

- Несомненно, - согласился Эльрик, оглядываясь на труп мальчика у обочины.

- Свободное общество, такое, как это, не платит налогов, а значит, не может нанять хранителей порядка - стало быть, родовой уклад и кровная месть становятся основными орудиями правосудия и закона, - заметил опечаленный Уэлдрейк. - Это единственный путь. Полагаю, мальчик поплатился за неподобающее поведение кого-то из родни или за свой собственный проступок. «Кровь за кровь! - проревел Царь Песков. - Глаз за глаз будь отдать ты готов! Только солнце взойдет над Караком, знайте все: он умрет, как собака!» Нет, нет, это не мое! - воскликнул он поспешно. - Но среди жителей Патни эти стихи пользовались большой любовью. Мне говорили, их автор некто О'Крук, популярный актер пантомимы…

Похоже, маленький поэт, как обычно, бормотал невесть что, просто чтобы отвлечься, а потому Роза с Эльриком не обратили на его болтовню внимания. Девушка окликнула ближайшую к ним платформу, и шуршащий кожаный полог разошелся, давая дорогу мужчине в костюме из ярко-зеленого бархата с алой оторочкой, с золотым кольцом в ухе и золотыми цепями на шее, запястьях и на поясе. Он окинул путников оценивающим взглядом черных глаз, помотал головой и вновь скользнул под полог. Уэлдрейк вознамерился было последовать за ним, но в последний миг заколебался.

- Интересно, что в нас его не устроило?

- Узнаем методом проб и ошибок, - отозвалась Роза. Откинув волосы с лица, она размяла свои сильные пальцы и натянула поводья. На следующей платформе им так же кратко и без объяснений отказала женщина в красном чепце, на мгновение выглянувшая из-за частокола. И дальше отказ следовал за отказом. Цыгана в крашеном кожаном жилете, казалось, больше заинтересовали лошади, чем всадники, но и он в конце концом отрицательно махнул рукой. Эльрик пробормотал сквозь зубы, что с него довольно унижений и он, пожалуй, попробует отыскать иной способ достичь желаемого.

У следующего селения их встретил дородный пожилой цыган с повязкой на голове, в расшитой рубахе и черных бархатных штанах, заправленных в белью гетры.