Месть розы

— Да уж! — поддержал рыцарь. — Самый волнующий и радостный день в моей жизни, и я обязан им тебе, мой дорогой друг.

Он заключил Жуглета в пылкие объятия.

На менестреля пахнуло перегаром. Виллем был слишком пьян, чтобы осознавать, как сильно ему досталось и до какой степени он после этого дня не в себе.

Жуглет, сердце которого вдруг бешено заколотилось, сумел вырваться из объятий Виллема — правда, тот облил пивом и его, опять ничего не заметив.

— Я весь в синяках, — рассеянно произнес Виллем, потирая плечо и едва не расплескав остатки пива.

— Так давай выпьем, — предложил Жуглет, довольный, что нашелся повод отвлечь внимание Виллема. — Выпьем за здоровье друг друга, — добавил он не совсем уверенно. — И за здоровье красавиц, которые вдохновили нас накануне.

— Отличная идея! Давай! — с жаром поддержал менестреля Виллем таким тоном, словно бросал вызов пустой лестнице.

Подняв бокал, он провозгласил:

— За Жуглета, его отлично подвешенный язык и быстрый ум, ну и, конечно, за женщин! — и под одобрительное хмыканье Жуглета сделал большой глоток, затем протянул бокал менестрелю.

Жуглет взял бокал и заглянул внутрь: оловянный эмалированный сосуд был заполнен лишь на четверть, и то, что осталось, от энергичной тряски почти целиком превратилось в пену.

— За Виллема, чье копье побеждает мужчин днем, а женщин ночью!

Виллем, весьма польщенный, довольно ухмыльнулся, и Жуглет разошелся еще пуще.

— За Виллема, которого король за его благородство жаждет поцеловать в лоб, а дамы — во все остальные места!

И Жуглет единым махом выпил то, что еще оставалось в бокале. Правда, тут же закашлялся и половину выплюнул обратно.

Виллем взглянул в лицо друга и рассмеялся — нет, скорее, захихикал.

— У тебя наконец-то выросли приличные усы! — веселился он. — Настоящие усы из жидкого ячменя!

Жуглет попытался стереть пену, но Виллем, улыбаясь во весь рот, покачал головой. Их глаза нечаянно встретились. Жуглет, замерев, внезапно почувствовал, что не в состоянии отвести глаз от прекрасного исцарапанного лица, а Виллем разразился громовым хохотом.

— Эх ты, неуклюжий простофиля!

Он потянулся, чтобы стереть с верхней губы Жуглета пену. При этом на лице Виллема проступило выражение нежности. Жуглета словно пронзила молния: он понял, что подобного момента может больше никогда не случиться. Когда рука Виллема оказалась совсем близко, Жуглет схватил ее и начал очень нежно целовать костяшки пальцев, глядя рыцарю в глаза.

Виллем остолбенел.

Жуглет притянул его к себе, поднялся на носки и поцеловал прямо в губы.

Виллем, слишком пьяный, чтобы что-либо соображать, инстинктивно едва не ответил на поцелуй — так приятно было прикосновение этих мягких, влажных губ, — но внезапно с безумной ясностью осознал, кому они принадлежат. С расширенными глазами он отшатнулся и неловко закашлялся.

— Жуглет, прошу тебя, — забормотал он. — Если ты из любителей таких развлечений… — Не зная, как продолжить, он предпринял неловкую попытку пошутить: — Обратись к своему другу Николасу. Или найди какого-нибудь другого… оригинала.

Карие глаза Жуглета впились в лицо Виллема.

— У меня более чем достаточно возможностей предложить себя какому-нибудь… оригиналу. Я никогда этого не делаю.

Виллем покачал головой.

— В таком случае объясни свой… жест. Ты, должно быть, пьян.

— Да.

Абсолютно трезвый Жуглет вздохнул. В сгущающихся сумерках на нижнем лестничном пролете появилась старуха горничная и с ворчанием начала подниматься по неровным ступенькам.

— Наконец-то я достаточно пьян, чтобы откровенно признаться в своей противоестественной привязанности к тебе. Поверь, я ничего не планировал и даже не ожидал, что это случится. Я пришел сюда из Доля с образом твоей сестры в сердце. Но то, что я испытываю к тебе, не просто дружба. — Он перешел на шепот, чтобы не услышала приближающаяся служанка: — И мне кажется, Виллем, что наши чувства взаимны. Хотя я прекрасно знаю, что любой мужчина, оказавшийся на твоем месте, никогда в этом не признается. Поэтому прошу, избавь меня от боли и унижения: давай больше не будем встречаться наедине. Я и так уже у брата Павла на подозрении и не хочу, чтобы из-за моей слабости тень пала и на тебя. Ну вот, я сказал все.

Закончив свою речь, Жуглет скорчил гримасу и, пытаясь понять реакцию Виллема, впился взглядом в его лицо.

Пару секунд Виллем лишь стоял, разинув рот и не зная, что сказать, затем выхватил из рук Жуглета эмалированный кубок и, круто повернувшись, зашагал наверх. Там был маленький разводной мостик, который вел во внутренний двор и длиной не превышал трех шагов. Проходя по нему, Виллем на ходу разгневанно швырнул кубок вниз, даже не проводив его взглядом. Жуглет с печалью и облегчением наблюдал за действиями рыцаря.

Внезапно Виллем остановился. Затем — к нарастающей тревоге Жуглета — повернулся и двинулся по мостику обратно. Потом по лестнице. К Жуглету. Приблизившись почти вплотную, он в свете факелов впился взглядом в лицо менестреля.