Месть Самурая

— Кто стучится в дверь ко мне с толстой сумкой на ремне? — прогудел он, появляясь в прихожей в майке поверх кучной седой поросли на груди.

— Коленька приехал! — провозгласила мать, словно он мог не узнать родного сына.

— Вижу, что Коля, не слепой. А поворотись-ка, сынку. Дай поглядеть на тебя.

— Здравствуй, папа.

Обнимая отца, Самурай внутренне сжался, ощутив под пальцами ослабшую, сильно сдавшую плоть.

— Ты надолго к нам, сынок? — спросила мать.

Ему почудилось, что он слышит в ее голосе не только радость, но и тревогу, вызванную тем, что их небольшую квартиру придется делить со взрослым, малознакомым мужчиной, в которого превратится сын, как только первые охи и ахи закончатся. Самурай и сам знал это. В прошлый раз он не находил себе места уже на второй день и решил тогда, что будет по возможности сокращать визиты.

— Завтра уезжаю, — сказал он.

— Правда? — огорчилась мама.

Но и заметно приободрилась тоже.

— Собирай на стол, мать! — зычно распорядился отец. — У меня коньяк отличный есть, армянский. Пять звезд.

— Отлично!

Самурай растянул губы в улыбке. Он знал, что отец по привычке экономит на всем, а значит, коньячные звездочки на этикетке не соответствуют внутреннему содержанию.

— Но предлагаю моего рома попробовать, — сказал он, демонстрируя сумку с покупками. — Для мамы вино припасено, сладкое, как она любит.

— Не откажусь, — сказал отец. — Ну, проходи, сынок, располагайся.

Когда Самурай вышел из ванной, большой овальный стол был уже накрыт и заставлен, а ведущий из телевизора в углу радостно кричал что-то, как будто предвкушая славное угощение.

— Я сделаю звук потише? — спросил Самурай.

— Делай, — разрешил отец. — В дневных выпусках ничего интересного и важного не рассказывают, приберегают на вечер.

Прибежала мама, принесла новые тарелки. Несмотря на то, что они не готовились к приезду сына, еды и закусок было предостаточно. В какой-то мере Самурая это радовало. У родителей сохранялся хороший обмен веществ и на отсутствие аппетита они не жаловались, что свидетельствовало о здоровье.

— Селедочка, — тараторила мама, — помидорчики домашние, буженинка, хлебушек моей выпечки, пирожки с капусткой и картошечкой, позавчерашние, правда, но еще совсем свежие…

Для блюд и продуктов у нее всегда находились ласкательные, уменьшительные названия. Она заметно поправилась за последние годы, но не лицом, а нижней частью туловища, так что, усевшись, стала почти прежней, если не считать короткой прически, которая ей, кстати говоря, шла.

Выпивали, закусывали, запивали и много, беспорядочно, оживленно разговаривали. Самурай врал что-то про недавно начатый бизнес, отец давал обстоятельные советы, как будто не проработал всю жизнь научным сотрудником, ни черта не смыслящим в частном предпринимательстве. Мать опасливо вздыхала: не выйдет ли собственное дело сыну боком, не разорит ли, не пустит по миру? Самурай ее успокоил, заверив, что в деньгах не нуждается и привез немалую сумму родителям, чтобы не отказывали себе ни в чем.

— На депозит положим, — солидно кивнул отец. — Мы давно, почитай, на проценты живем, кап, кап… Пенсию — на карточку, с нее и капает.

— Вы лучше тратьте, — сказал Самурай. — Смело. Я еще заработаю. Теперь каждый год буду привозить. Много.

— Зачем нам много, Коля? — улыбнулась мать благодарно. — Нам уже и не нужно ничего.

— Чтобы достаток был, вот зачем. Чтобы не отказывали себе ни в чем.

— Мы и так не отказываем, — заверил сына отец. — Зря я, что ли, депозиты завел? Копейка рубль бережет, слыхал?

Так незаметно досидели до шести часов вечера, когда, спохватившись, мать схватилась за пульт, и телевизор заиграл торжественную, немного тревожную музыку, возвещающую о начале выпуска новостей.

— Может, пропустите? — спросил Самурай, размякший от съеденного и выпитого.

— Что ты! — испугалась мама. — Как можно?

— Мы за мировыми событиями следим, — сурово произнес отец, наполняя рюмки своим коньяком.

— Через час повторят, — сказал Самурай. — И будут долдонить по всем каналам, а потом преподнесут новые события. Тот заявил, этот посетил, те договорились… Что от этого меняется? Вот конкретно для вас?

— Тише, — попросила мать, с замиранием следящая за президентом, идущим куда-то энергичной походкой. — Сейчас что-то важное скажет…

Отец значительно кивнул и влил в себя коньяк, охватив рюмку ртом так, будто намеревался проглотить ее целиком.

Дождавшись окончания новостей, Самурай завел разговор, предполагающий ностальгические воспоминания, но тут подоспел следующий выпуск, и президент опять энергично зашагал через экран, а родители почти перестали жевать. Взгляды у них были тусклые, отсутствующие.

— Оно вам надо? — рассердился Самурай. — Ведь опять талдычат одно и то же. Теми самыми словами.

— Помолчи! — прикрикнул отец. — Как город называется, я прослушал… Ну, тот, что взяли…

— Не все ли равно?

— Что? Как это? — Отцовские брови недоуменно подпрыгнули и тут же насупились. — Много ты понимаешь, Николай! Важные дела творятся, мирового масштаба. История.