Месть Самурая

Решивший идти ва-банк Самурай присел, скрывшись из виду противника за большой поленницей высотой почти в человеческий рост и длиной не менее двух метров. Дальнейшее зависело от удачи и интуиции. Вместо того чтобы огибать дрова по часовой стрелке, как он делал это до сих пор, Самурай метнулся вправо. Голобородько угадал маневр и выскочил ему навстречу, но не рассчитал скорость движения и замах. Топор был поднят слишком высоко, а Самурай действовал стремительно. Стальной клин еще только начал опускаться на его голову, когда он сделал выпад, действуя лопатой, как штыком.

Заточенная пластина угодила Голобородько точно в приоткрытый от натуги рот. Раздался скрежет зубов по железу, лопата вонзилась дальше. Потерявший равновесие Голобородько рухнул на спину, выронив топор во время падения. Прежде чем он пнул Самурая ногой, тот ударил штыком сверху вниз, вложив в удар все силы. Пришлось повторить это еще несколько раз, круша лопатой переносицу, скулы и череп поверженного врага.

— Готов? — прозвучало в мертвой тишине.

Самурай оглянулся и увидел Валерию, выскочившую во двор в свитере и короткой юбке. Ее глаза были круглыми и неправдоподобно большими.

— Да, — сказал Самурай. — Иди в дом, простудишься. Маме не говори.

— Хорошо, — кивнула она.

— Я увезу его подальше вместе с его дуболомами. Потом вернусь.

— Хорошо, — повторила Валерия.

— Скажешь, что Володя уехал. Далеко и навсегда.

Определение получилось как нельзя более точным. Голобородько больше не было с ними. Его не стало.

Глава тридцать пятая Явное и тайное

Город еще не помнил такой ранней и дружной весны, как эта. Сразу после масленицы солнце полезло все выше, растапливая снега, как масло. Небо наполнилось ослепительной синевой, с крыш полетели сосульки, круша головы неосторожных прохожих. Девушки, рискуя здоровьем, засверкали оголенными ляжками, порождая несбыточные мечты в умах пожилых дядечек, то и дело прикладывающих руки к тревожно забившимся сердцам. Началось раздолье для коммунальных служб, списывающих колоссальные денежные средства на побелку бордюров и древесных стволов. Дорожники принялись латать разбитые дороги по таким расценкам, что дешевле было бы засыпать дыры не асфальтом, а сразу золотом.

Все плохое, гадкое и страшное забывалось и скукоживалось, как грязные сугробы в тени. Валерия перекрасилась в блондинку и приобрела три тренажера. Самурай предпочитал заниматься спортом на свежем воздухе. По утрам он затеял получасовые пробежки, с которых возвращался не уставший, а взбодрившийся и веселый. Пользуясь его отсутствием, Вика в очередной раз затеяла разговор о том, что ей не нравится присутствие постороннего человека у них в доме.

— Я знаю, что дядя Николай тебе помог, мама, — сказала она, — но ты тоже для него много сделала. Сколько можно? Сколько это будет продолжаться?

— Вот и я то же самое говорю, — проворчала Моника Карловна, ни к кому конкретно не обращаясь. — Хорошего понемножку. Загостился у нас твой дружок, Валерия.

Они завтракали за овальным столом, не дожидаясь Самурая. У всех было времени в обрез. Монике Карловне нужно было везти Викторию в школу, Вике предстоял долгий учебный день, Валерия собиралась сегодня провести очень важную встречу. Она отставила чашку с кофейной гущей и достала косметичку, чтобы подкрасить губы.

— Вы сговорились? — сказала она, строя милые гримаски перед зеркалом.

— Мы постоянно говорим тебе одно и то же, — напомнила мать. — Только ты отказываешься воспринимать. Никаких доводов слушать не хочешь.

— Почему же. — Валерия закрутила помаду. — Я слушаю.

— Но ничего не делаешь! — упрекнула дочь.

— Ошибаешься, Вика.

— Что-то не заметно, — кисло произнесла Моника Карловна.

— Скоро заметите, — усмехнулась Валерия.

Дочь и мать недоверчиво уставились на нее. Она кивнула в сторону двери:

— Сейчас Коля вернется, так что давайте закроем тему. Скажу одно. Пожалуй, я готова с вами согласиться.

— Насчет… — начала Моника Карловна.

Валерия предостерегающе подняла палец и оглянулась, чтобы встретить улыбкой возвратившегося Самурая.

— Новый рекорд? — спросила она, улыбаясь.

Он улыбнулся в ответ:

— Старые девать некуда. Всем доброе утро.

— Доброе, доброе, — покивала Моника Карловна с неожиданной для нее доброжелательностью. — Вот с кого надо брать пример, девочки. Всегда подтянут, всегда в форме.

— Что это с ней? — удивился Самурай, когда остался с Валерией наедине. — Обычно от нее доброго слова не дождешься, а тут…

— Привыкает, — сказала Валерия, притворяясь поглощенной уборкой посуды.

— Надеюсь.

— Ты в душ?

— Да.

— Тогда до вечера, Коля. Мне пора.

— Я заеду в клуб после обеда.

Она посмотрела ему в глаза, качая головой:

— Сегодня лучше не надо. У нас аудит намечается.

Самурай нахмурился:

— У меня такое впечатление, что ты постепенно отстраняешь меня от дел.