Месть Самурая

— Мальчик или девочка?

— Девочка. Викторией решили назвать.

— До появления на свет нельзя. Примета плохая.

— Я не суеверный.

— Ладно, — решил водитель. — Я тебя отвезу. Давай выбираться. Только быстрее. Я тачку прямо на дороге оставил. Еще врежутся ненароком. Тебя как зовут?

— Николай, — ответил Самурай, продвигаясь следом. — А тебя?

— Я Павел. Слушай, Николай. Ты хотя бы документы из машины забери. Неизвестно, когда сюда вернешься.

— Документы и деньги со мной, а остальное неважно. Дочка ко мне торопится, понимаешь?

— Понимаю, — ответил Павел, прокладывая тропу в снегу. — У самого две. Не волнуйся. Доставлю тебя в больницу.

— Мне ведь в Юзовск. Это еще сорок минут езды.

— Ничего, ради такого дела можно временем пожертвовать. Не каждый день дети на свет рождаются.

— Ну спасибо, Павел. Ты даже не представляешь, как ты меня выручил!

— Почему же не представляю. Очень даже представляю. Забирайся. — Павел гостеприимно распахнул дверь, а потом, улучив момент, когда дорога позади опустела, проворно забрался на водительское сиденье. — Главное теперь развернуться без приключений.

Ему это удалось. Вписавшись в просвет между автомобилями, он погнал свой «Пежо» в сторону Юзовска.

Самурай перевел дух. Он все еще мысленно совершал смертельный кувырок и никак не мог унять дрожь в руках. Но было еще одно. То, что не давало ему покоя. Он снова врал. Притворялся кем-то другим. И так все последние годы. Втирался в доверие к людям, выдавал себя за другого, пачкал руки чужой кровью. Этому не было видно ни конца, ни краю. Но продолжаться вечно это не могло. Не зря же говорят, что сколько веревочке ни виться, все равно придет конец.

С неожиданной ясностью Самурай осознал вдруг, что живет взаймы. Кто-то отмерил ему срок жизни, чтобы он смог преодолеть все то плохое, что было заложено в него природой, генами, историей, еще черт знает чем. Но вместо этого он все быстрее и увереннее превращался в зверя, тем более опасного и отвратительного, что ничто человеческое было ему не чуждо.

— Скажи, Павел, — заговорил он, глядя в ночь, несущуюся навстречу. — Ты счастлив?

— Нет, — был ответ, не потребовавший раздумий.

— Почему? У тебя же, насколько я понял, семья есть, дети. Деньги водятся, судя по машине. Чего тебе не хватает для счастья?

— Себя, — произнес Павел, на этот раз задумавшийся на некоторое время.

— Себя? Как это?

— Я все время разный, Николай. Никак не разберусь, какой именно я настоящий. Вечером собираюсь бегать утром, а утром глушу кофе с пончиками. Днем ору на подчиненных, а потом чувствую себя так, будто наорали на меня самого. Даю себе зарок, который не выполняю. Засматриваюсь на чужих женщин, хотя понимаю, что это табу. Да много всякого разного. Меня на десять минут хватает, чтобы себя контролировать. Берешься какую-нибудь умную книгу почитать, а вскоре обнаруживаешь, что в интернете висишь и что-то там комментируешь. Разве не ужасно? Мы не владеем собой. Получается, что жизнь проходит, как сон. Почти не за что зацепиться.

Несмотря на несколько путаное объяснение, Самурай прекрасно понял, о чем идет речь.

— Со мной та же самая история, — признался он. — Как будто внутри меня поселились сотни разных «я», беспрестанно меняющих друг друга. Этот Николай, к примеру, желает пива, а тот собрался на спорт. Вместе они не уживаются. Должен быть один хозяин, которому все они будут подчиняться. Одно большое Я. Личность. И я ею стану.

— Сейчас тебе не до этого будет, — усмехнулся Павел. — Не до работы над собой.

— Почему? — удивился Самурай.

— Так дочка же! Ты, братец, даже не представляешь, сколько хлопот и забот тебя ожидает. Бессонные ночи, разбитая жена, совершенно новый быт.

— А, это. Ничего, справлюсь. Все справляются. Неужели я хуже?

«Хуже, — заверил Самурая его внутренний голос. — Мало того, что у тебя нет ни жены, ни ребенка, так ведь семьи даже не предвидится. И профессия у тебя такая, что хуже не придумаешь. Убийца, с руками по локоть в крови».

Высадившись возле центральной больницы, Самурай от души поблагодарил Павла, но от денег тот отказался.

— Обижаешь, — сказал Павел. — Мы с тобой сегодня чудом одной общей смерти избежали, так что теперь вроде как побратимы. Телефонами обменяемся?

— Конечно, — улыбнулся Самурай, прекрасно зная, что очень скоро номер сменит и сам Павлу не позвонит.

Он был призраком, человеком-тенью. Призракам дружеское общение ни к чему.

Приближаясь к знакомой улочке с особняками, Самурай замедлил шаг. Если его предположения были верны, то Викторию похитили охранники «Ночной жизни», а это означало, что они вполне могут следить за домом. Иначе как выяснить, не обратилась ли Валерия в полицию? В таком случае люди Голобородько и Самурая вычислят, как только он появится. Нет, этого допускать нельзя. Для начала необходимо обнаружить пункт наблюдения, а потом уже принимать окончательное решение.