Месть Шивы (Индийские тайны с их кознями и преступлениями) Книга 2

— Ах! Зачем не могу я таким же образом вложить в вашу руку мое сердце и заставить вас принять его, — прошептал он с заметной дрожью в голосе, потом, наклонившись к руке мисс Марии, коснулся ее своими пылающими губами и поцеловал кончики пальцев, между тем как она, смущенная этой нежданной лаской, отступила на шаг.

— Меня сжигает его убор, — шептала она, — его губы горячи, подобно раскаленному железу, он обжег своим дыханием мою руку, я вся дрожу… силы оставляют меня…

В это время с улицы послышался громкий и своеобразный по тону звук труб. Толпа, наполнявшая сад лорда Сингльтона, пришла в движение, и все гости бросились к главному входу во дворец.

Все стояли в ожидании чего–то, как вдруг по прошествии нескольких секунд лакей, стоявший у двери, доложил громким голосом:

— Принцесса Джелла!

Глава 4. Ревность

Смертельная бледность разлилась по лицу Марии, когда она, услышав это имя, вздрогнула, повторив машинально:

— Принцесса Джелла!

— Что с вами, Мария? — спросил с испугом Эдвард.

— Со мною? — переспросила с заметным смущением и сильной запинкой Мария, — что вы хотите сказать? Разумеется, ничего! Да что же может и быть?

— Не знаю, но в момент объявления о приезде принцессы Джеллы рука ваша дрогнула в моей, да и сами вы покачнулись, я очень хорошо ощутил это.

— Да уверяю же вас, Эдвард, вы ошиблись, со мною ничего такого не было.

Эдвард бросил долгий и пристальный взгляд на невесту брата и возразил:

— Нисколько не ошибся, я прав, и ваша бледность служит прямым доказательством справедливости моих слов.

— Еще раз уверяю вас, что вы ошиблись, — возразила Мария, — вам это показалось, и не более!

Произнося эти слова, девушка не могла удержаться от нервной дрожи и снова пошатнулась.

Это обстоятельство не ускользнуло от внимания Эдварда.

— Пойдемте, дорогая Мария, — сказал он, снова взяв ее под руку.

— Куда вы ведете меня? — спросила она.

— В дворцовые залы.

— Но почему бы вам не остаться здесь?

— Я боюсь, чтобы свежий ночной воздух не подействовал дурно на вас, Мария.

— Напротив, свежесть эта очень приятна.

— Согласен, но небезопасна.

— Перестаньте, разве вы забыли, что дома мы ежедневно проводим вечера на открытом воздухе в саду.

— То совсем другое дело, теперь же вы в парадном наряде с открытыми шеей и руками. Право, Мария, не лучше ли будет вернуться в залы дворца?

— Ну что ж, если вам так хочется, пусть будет так, однако я прошу вас подождать немного.

— Зачем же снова терять время?

— Да потому, что мне хочется увидеть принцессу.

— Хорошо, я согласен исполнить ваше желание, мы останемся, — проговорил Эдвард, подумав про себя:

«Она ревнует принцессу. Как это странно! Но что же за причина, однако?»

В это время принцесса Джелла уже вступила в сад, окруженная веселой блестящей толпой, составлявшей ее свиту. Черные рабы с красными чалмами на голове и в коротких туниках из белого глазета, с массивными золотыми кольцами на кистях рук и на ногах несли на плечах ее паланкин, усеянный, подобно женскому убору, сплошь драгоценными камнями и представлявший собою выдающееся произведение современного искусства. Спереди и сзади богатого паланкина шли два отряда женской стражи принцессы. Когда Джелла заметила, что лорд Сингльтон направился навстречу ей, она подала знак несшим ее рабам, и они мгновенно преклонили колени.

Опущенный на землю паланкин дал возможность принцессе Джелле выйти. На ней был надет, как всегда в таких случаях, европейский костюм. Белое в дорогих кружевах платье ловко обхватывало ее изящный стан, достойный резца древних ваятелей, оставляя обнаженными только шею и руки; роскошные черные волосы были украшены черной эмалевой диадемой из бриллиантов необыкновенной величины.

— Добрый вечер, милорд, — обратилась она с приветствием к губернатору, протягивая ему по английскому обычаю руку, — я обещала, и вот я здесь.

— При появлении вашем, принцесса, забываешь действительность и, глядя на вас, переносишься в сказочный мир. Весь Восток — страна поэтов с его прекрасными, как день, султаншами — так и предстает перед глазами.

— Вы хотите этим сказать, милорд, что я одна из них? — заметила, улыбаясь, Джелла.

— Разумеется, и притом самая прекрасная и обворожительная, — ответил, слегка склонив голову, лорд Сингльтон, а затем добавил:

— Для моего бала недоставало царицы, но появление ваше вывело меня из затруднения, и я осмелюсь вручить вам царственный скипетр.

— С благодарностью возьму его, милорд, и, приняв этот знак высокого уважения, не намерена выпускать его из рук до самого утра.

Губернатор склонился перед принцессой и в знак благодарности поднес ее руку к своим губам.

Во время описанного только что разговора Мария и Эва, скрытые толпою невольников и отрядами женской стражи, устремляли свои взоры на Джеллу, рассматривая ее, особенно была внимательна Мария. После напряженного, продолжавшегося несколько минут осмотра Мария наклонилась к плечу сестры и тихо спросила:

— Тебе нравится принцесса?

— Она — красавица, а ты как считаешь?