Месть Солнцу

– А какое конкретно задание ты получила от начальства? Только ли выяснить причину пульсаций Солнца?

– Не только, мне поручили установить контакт непосредственно с оператором процесса и договориться.

– С Ульем, разумеется. О чём собираешься договариваться?

Флора прикусила губку.

– О помощи…

– Не понял, какой помощи?

– Есть надежда, что Улей поможет нам справиться с давлением РС-систем.

– У тебя такие большие полномочия?

– Не завидуй.

– Но ведь Улей тоже коллективная система, как он поможет вам справиться со своим предком?

Она снова наметила улыбку: сумасшедший по красоте и гармонии рисунок губ, изумительной геометрии лицо, огромные золотисто-карие глаза… С ума сойти!

– Смотря что предложить в обмен. Не пытай меня, я не готова объясняться. У тебя ведь полномочий не меньше?

Теперь засмеялся Терентий.

– Такое впечатление, что нас готовил один и тот же человек.

– Просто творческие люди одинаковы во все времена, они беспокоятся о судьбе человечества.

Он хотел сказать, что далеко не все творческие люди заботятся о судьбе других людей, но не стал.

– Расскажи мне о вашей жизни.

– Не сейчас. Не понимаю, почему нас запустили в эту кишку и не торопятся напомнить о себе. Чего ждёт от нас Улей?

– Ждёт, что мы предпримем, заявив о необходимости контакта с равными себе по интеллекту.

– Есть идеи?

– Надо искать главный мозг Улья, как мы и намеревались.

– Знать бы, где этот мозг торчит во всей его структуре.

– Я имею в виду ту его структуру, которая мыслит не хуже нас. В его сфере должны существовать отсеки или зоны, где располагаются лагеря разных захваченных им сознаний. Мы сейчас движемся внутри буфера и…

– Внутри чего?

– Я уже говорил, что мы попали в буфер, которым и является оболочка сферы. Это подсистема, напоминающая неокортекс, периферийную оболочку мозга человека. Может быть, мы перемещаемся по какому-то нерву или, наоборот, по нейтральной силовой линии, играющей роль шпангоута в обшивке морского корабля. Надо искать выход.

– Ты, случайно, не координатор в своей епархии? – прищурилась женщина. – Уж слишком умно мыслишь.

– Стараюсь не отставать от продвинутых потомков, – с улыбкой ответил Терентий. – Но я не координатор, простой опер.

– Ну-ну, опер. – Флора повернулась лицом к вириалу, вытащила рожки менара. – Оптимал, нащупал что-нибудь?

– Через каждые километр-два в стенах по кругу падает интенсивность освещения.

– Остановись на следующем.

Через минуту катер достиг более тёмной кольцевой перемычки.

– Параметры.

Компьютер высыпал в пилотское окошко горсть показаний датчиков.

– Пощупай стенку неоперабельно.

«Голем» лизнул стены перемычки прожектором и локаторами.

Виом показал анфиладу менее плотных объёмов за стенками перемычки.

– Режем?

– Режем!

– Направление?

– Покажи нам относительное местоположение, – попросил Терентий.

– Весь объём объекта мне недоступен.

– Хотя бы в общих чертах.

В глубине виома соткался призрачный «орех» Улья, сотканный из множества фрактальных кружев. Красное колечко показало внутри семечко «голема».

– Давай налево, к центру. Так, товарищ майор?

– Налево так налево, – подтвердила Флора.

Катер боксёрским ударом вонзил в перемычку «кулак» гравитонного импульса.

Круг обшивки тоннеля превратился в сетку чёрной паутины, растворившейся в мерцании тумана, которым было заполнено помещение за стенкой. Локатор прощупал туман лучом, и катер нырнул в просветлевший тоннель, уходящий в толщу оболочки невероятно сложной конструкции, способной мыслить.

Локация 25 Солнце. Улей

Боль прокатилась колючим шаром от «копчика» до «головы», и Лаврентий Павлович едва не закричал, не ожидая такой реакции «виртуального организма» – того, кем он являлся в данный момент, стоя в кольцевом коридорчике с сидящими вдоль стен светящимися телами существ, потерявших физические оболочки. «Стиснул зубы», вывернул «голову», чтобы посмотреть на «копчик».

Хвоста не было. Операция по «обрезанию аксона», соединяющего полковника с мозгом солнечного Улья, прошла успешно.

Сам процесс «обрезания» выглядел так.

Лаврентий Павлович улёгся животом на плиту перед входом в «келью», где он беседовал с найденными соратниками, и майор Остроумов (в его ауре проглядывали алые струйки воли, что подчёркивало жёсткий характер майора) взялся за хвост-аксон двумя «руками», то есть вырастил щупальцевидные струи света таким образом, чтобы «щупальце» дважды обмоталось вокруг аксиона. Точно таким же образом к нему присоединились ещё двое бойцов из группы Климука.

«Держитесь!» – предупредил мыслеголос Ильи.

В «копчик» Лаврентия Павловича вонзилась огненная стрела боли, покатилась по «позвоночнику», взорвалась в «голове» бесшумной гранатой! Он был готов к этому, однако еле сдержал крик и в себя пришёл не сразу. Прислушался к туману мутного потрясения во всём теле, усилием воли загнал этот туман в «ноги», поискал ранее торчащий из «копчика» хвост и обнаружил «кровоточащий шрам». Во всяком случае, он пульсировал затихающей болью как настоящая рана.

«Хирурги», отрезавшие аксон, отступили.

«Как вы себя чувствуете?» – спросил Илья.