Месть Спящей красавицы

Каким образом Русин мог выйти на Лео – помощника Сафронова? Или Лео вышел на проводника Русина? Они что – родня? Хорошие знакомые?

– Служили вместе, – проворчал Игнатьев, склонившись над тарелкой картошки с гуляшом, которую Саша притащил ему из ресторана. – Я тоже долго пытался отыскать связь. Идти приходилось обходными путями, сам понимаешь, не мальчик, дело деликатное. Раскрой я рот, меня бы уже к койке привязали. История-то сумасшедшинкой отдает, так?

– Бесспорно. – Саша отломил корку от куска хлеба, вяло пожевал.

– Так вот, не обнаружив меж ними никакого родства или знакомства по тюремной камере – Русин не сидел, я сделал через своих знакомых запрос в воинскую часть, где служил Русин. И едва не расплакался от радости, когда мне сообщили, что лучшим другом армейским у Русина Александра Ивановича был некто Леонид Яровой. Впоследствии – Лео, правая рука Сафронова.

– Ух ты! – не мог не восхититься Саша. – И после службы они связи не утратили?

– Ты знаешь, нет. Оказывается, Русин несколько раз организовывал им охоту. Леониду и его хозяину. И они бывали в наших местах.

Саша тут же вспомнил легенду, с которой его впихнули в дом к Сафронову. Егорка Ганьшин будто бы был его другом детства, с которым они познакомились на охоте в его родных местах. Сафронов тогда еще буркнул что-то типа: мир тесен, и странно, что не столкнулись нигде на волчьей тропе. Саша тогда не обратил внимания. Сейчас вот вспомнил.

– И я не исключаю, что Леонид Яровой прибыл в наши края специально за Настей. – Игнатьев застыл с ложкой у рта и повторил: – Специально… За Настей…

Саша снова уселся на кровать и надолго задумался. Он слышал, как скребет ложкой Игнатьев по пустой тарелке, как громко хлебает горячий чай из гостиничного стакана. Катит тележку в коридоре дежурная по этажу, с кем-то переговариваясь. Все эти звуки, как и само присутствие Игнатьева рядом с ним, казались ему второстепенными. Он сейчас усиленно вспоминал.

Как ходила, улыбалась, как говорила с ним Эльза Сафронова. Как они целовались в полутемной комнате салона красоты, где она принимала СПА-процедуры. Чувствовал ли он хоть что-то? Хоть какой-то намек на воспоминания? Нет, вряд ли. Он перепугался, отрицать не стоило, когда увидал шрамы под ее волосами на голове. Но тут же постарался забыть. И у него не получилось в нее влюбиться. Почему? Потому что в глубине души хранил верность Насте? Или потому, что Эльза казалась ему опасной? Или потому, что сам факт их знакомства был изначально построен на обмане?

– Это будет невозможно доказать, – обронил он в тишину, повисшую в номере.

– Что именно?

– Что Русин и Яровой, вступив в преступный сговор, похитили Настю.

– Да… Яровой мертв. Погиб в аварии несколько лет назад. Я узнавал. Русин хитер и молчалив. Его не разговорить. Доказательств нет. И, слышь, Говоров, самое странное, что тот оленевод, который тебя нашел, тоже помер.

– Да ладно!

Саша ошарашенно моргал. Он помнил того смешливого мелкого мужичка в оленьих шкурах, которого он решил поблагодарить, приехав в стойбище сразу, как оклемался. Саша скупо говорил, тот посмеивался, щелкал языком, кивал, постукивал пальцем по бутылке с дорогим коньяком, которую Саша привез по настоянию матери. На вопрос, как так вышло, что он наткнулся на Сашу и не увидел нигде следов Насти, посмеивался и пожимал плечами.

– Как же он помер?

– В тайге. Несчастный случай. Звери порвали.

– Очуметь! – Саша сцепил ладони на затылке, повел вокруг себя глазами. – Что-то как-то…

– Вот и я о том же, – подхватил Игнатьев, с грохотом повалил набок пустой стакан в опустевшую тарелку. С хрустом потянулся в кресле, протяжно зевнул. – Сейчас вся надежда на эту, как ты ее называешь, проститутку. Если она принесет материал для анализа и если удастся установить родство Сафронова с «Эльзой», или мое с ней, тогда уж…

Он вырубился, не успев договорить. Уснул, как в обморок провалился! А Саша смотрел на него – уставшего, осунувшегося, заросшего щетиной, в пропахшей сыростью одежде – и даже немного жалел. Первый раз за десять лет он пожалел человека, который его ненавидел.

Что, если удастся доказать, что Эльза не дочь Сафронова? Что тогда? Удастся ли призвать того к ответу? Вряд ли. Он сможет отвертеться. Скажет, что не знал, кого ему вернули из-за границы после лечения. Туда он отправлял свою дочь, а кто и кем заменил…

Что, если удастся установить, что Эльза дочь Игнатьева? Что это и не Эльза никакая, а пропавшая много лет назад Настя? Что тогда? Сможет ли он полюбить эту девушку? С другой внешностью, с другими привычками, чужую и незнакомую. У него же ни разу ничего не колыхнулось в душе, когда он смотрел на нее. И после гибели помощницы лечащего врача Эльзы, в которой Неля обвиняла девушку, ему вдруг остро захотелось, чтобы не было в его жизни этих людей, навязанных ему извне. Ни Сафронова, ни его дочери, ни любовницы, ни его конкурентов. Вообще не было! И даже воспоминаний о них не осталось чтобы. И у него почти получилось. В поезд он сел безо всяких сожалений. Только по Спиридону сокрушался. И тут звонок от Игнатьева!