Месть старухи (СИ)

Вскоре послышались крики, ругань, потом кто-то плюнул на него, и тут же в бок ударился гнилой банан. Смех был радостный, вперемешку с озлобленными воплями. Потом на Хуана посыпались плоды и камни. Он уже хотел повернуть назад, как очередной камень угодил ему голову, и кровь потекла по лицу.

Потом Хуан плохо соображал. Удары сыпались градом. Он вертелся волчком, закрывался, отбивался, но воспользоваться оружием ни разу не мелькнуло в голове. Было больно, обидно, он чувствовал, что несколько раз вскрикнул от боли и перестал что-либо ощущать.

Он не чувствовал, как четверо маленьких людей бросились в свалку, крича и разя озверевших людей. Им не так скоро удалось отогнать их. Эта четвёрка подхватила бесчувственное тело Хуана и бегом понесла куда-то. Появились на конях стражники наводить порядок, но было поздно. Белого человека унесли, и никто не знал куда.

Хуан очнулся и тут же ощутил нестерпимую боль во всём теле. Болело всё от головы до ступней. И в голове был туман. Ничего не слышал, только боль и непонимание. Осмотреться не мог. В довольно прохладном помещении было темно, и лишь краем глаза заметил жёлтое пятно света где-то справа. Жутко хотелось пить, и он прошептал просьбу. Никто его не услышал, никто не подошёл, и он продолжал лежать на жёстком ложе, мучительно пытаясь припомнить, что с ним произошло. Двинуть рукой или ногой не получалось. Первая же попытка пронзила его тело острым приступом боли. И оставалось лишь ждать, надеясь, что кто-то заметит его полуоткрытые глаза и окажет помощь и напоит. Шершавый и опухший язык едва помещался во рту, в горле горел огонь.

Сознавал, что постанывает, но не слышал этого. Потом попытался заснуть, но ничего не вышло. И он лежал, мучительно раздумывая.

Наконец почувствовал тень. Она наклонилась, увидев, как шевелятся губы. И опять ничего не услышал. Поднять руку остерёгся, боясь боли. И вдруг голову ему подняли, к губам поднесли холодный край глиняной кружки. Он жадно присосался, чувствуя, как восхитительная влага вливает в него силы.

Слабость и боль с новой силой навалились на него. А тень исчезла, так и не произнеся ни слова. И вдруг Хуан похолодел. Вспомнил, как шевелились губы наклонившегося человека. А звук не доходил до него. Значит, я оглох!

Эта мысль так взбудоражила, испугала Хуана. Боль так сильно терзала его тело, что он тут же погрузился в блаженное бесчувствие.

Он не слышал и не видел, как две тени подошли к нему, долго осматривали, щупали, вливали в рот тёмную жидкость, проливавшуюся мимо. Потом долго обводили ладонями всё тело и особенно голову. Потом ещё кололи иглами во многих местах.

Хуан открыл глаза. И опять увидел шевеление губ и ничего не услышал. Боль оставалась, но ощущалась, как что-то отдалённое, слабое и не мучительное. Подумалось, что прошло много времени.

Его опять приподняли, поднесли ко рту горшок, и он пил неприятный настой, пахнущий резко и остро. Люди были малого роста, это удивило Хуана. И прохлада, идущая от стен. Скосив глаза, увидел тёмную шершавую стену. Понял, что это стена из камня, но кладки не заметил.

Тело горело. Жар терзал его слабые члены. А человечки всё стояли рядом говорили, щупали его тело. Он попытался произнести что-то, сам не соображая что. Слов своих не услышал и опять ощутил страх.

Во всех частях тела появилась особая слабость, и он закрыл глаза, медленно погружаясь в сон. Это был именно сон, а не беспамятство.

Прошло дней пять, и неожиданно Хуан услышал разговор. Говорили далеко, и слов он не понимал, но он слышал! С криком он приподнялся на ложе. Боль с силой ударила по телу. Но его услышали. Подошли трое в белых балахонах с голыми черепами.

Хуан провёл ладонью свободной руки по своей голове – она оказалась наголо острижена, покрыта местами повязками, словно заплатками.

– Я слышу! Слышу! – закричал он и вдруг понял, что говорит на родном русском языке. И говорил хорошо, без запинки. Сам удивился этому, вспомнив, что уже стал забывать его. – Я слышу! – перешёл он на португальский.

– Много хорош, – услышал в ответ, и ликование разлилось по телу. Это плохо отразилось на голове, и она, запульсировав, больно защемила. – Скоро ты быть хорошо. Спать! – человек властно положил ему холодную ладонь на грудь, заставив лечь.

Весь исколотый, Хуан лежал с тоскливым чувством. Он не знал, сколько тут находится, но знал, что это подземные проходы, вырубленные в мягком песчанике внутри какой-то горы. И здесь обитает какая-то группа людей, в основном китайцев, как ему показалось И что все они малого роста.

Он ни слова не понимал из того, что они говорили. Лишь один из них кое-как говорил по-португальски, и только с ним Хуан мог общаться словами.

– Ты сила, – говорил тот китаец тонким голосом. – Скоро быть хорошо. Ты хорошо. Сабха просить ты помощь. Мой ты помощь дать.

Теперь Хуан понял, почему оказался в этом подземелье. Каким-то образом Гному удалось выпросить у этих странных людей помощь для Хуана. И только благодаря этому его не растерзали толпа озверевших жителей.