Месть сурка

— Мы действительно стараемся быть ближе к природе, — тон Дженни был мягким и тёплым. — Наши учёные доказали, что человек чувствует себя лучше именно при жизни в лоне природы. Это заложено в нас тысячелетиями эволюции, когда люди вели жизнь охотников-собирателей. Это укрепляет иммунитет и здоровье в целом. Естественно, в плохую погоду лучше оставаться в комфортных условиях, но когда погода позволяет — мы всегда выбираемся на свежий воздух.

— Ещё одно, Дженни. Я обратил внимание, что у вас в посёлке проживают лишь молодые люди, дети и подростки, но не встретил ни одного старика или человека, который выглядел бы старше тебя.

Губы Дженни изогнулись в искренней улыбки, а в глазах заплясали черти.

— Ментальные практики. Мы ещё с тобой до них не дошли. Дункан, ты невероятно хорош в телепатии. Если бы можно было дать супержирную точку — ты бы получил её за телепатию. В телекинезе ты неплох, примерно на уровне подростка лет тринадцати. Но в исцелении ты даже на одну Маленькую точку не тянешь. Тут тебя семилетки уделают. Когда человек в использовании трансдюсера доходит в лечении до уровня полноценной точки, он может продлить себе жизнь и молодость. Как ты думаешь, сколько мне?

— У нас до изобретения лекарства, продляющего молодость, тебе дали бы тридцать пять лет.

— На самом деле мне семьдесят, — развеселилась она, глядя на приподнявшего брови Дункана. — Да-да, ты не ослышался. Тут самому молодому помощнику тридцать лет. Остальным от сорока до шестидесяти.

— И какой у вас средний возраст жизни?

— В среднем люди живут сто пятьдесят лет. Хорошие психики могут прожить двести лет. Сколько могут прожить сильные психики, ещё никто не узнал. Я знаю о троих. Двое ещё не разменяли столетний рубеж, но одному из них перевалило за триста лет, при этом он выглядит не старше меня.

— Знаешь, Дженни… — прищурившись, посмотрел он на неё.

— Что?

— Сначала научи меня лечению.

Дженни рассмеялась мягким бархатистым смехом.

— Ох, Дункан, ты такой забавный. Я уж и забыла, каково это учить взрослых. Детей приходится заставлять, а ты сам проглатываешь информацию и просишь добавки. Хочешь прожить подольше?

— Мало ли, насколько затянется моя эпопея, — равнодушно пожал он плечами. Запас эликсира жизни сроком почти на пятьдесят лет внушал ему уверенность. Философские камни, опять же, лежат в запасе, но для их применения нужно искать волшебника. — Всё же я ещё надеюсь когда-нибудь вернуться на родину. Кстати, всё хотел узнать, откуда вы берёте продовольствие?

— У нас выращиванием продовольствия занимаются роботы. Раз в месяц прилетает флаер с продуктами, которые хранятся в подземном хранилище. Просто ты ещё не застал прилёт флаера.

— Это да. Я ещё ни одного летательного аппарата не видел. Да и в принципе никакой техники для перемещения не заметил, что для меня несколько удивительно. Но ты так и не сказала: почему в посёлке я не увидел ни одного старика?

— Дункан, когда человека настигает старость, его разум работает хуже, чем в молодости, — продолжила просвещать его Дженни. — После ста лет мало кто продолжает карьеру учёного. Обычно в этом возрасте люди либо уходят на заслуженный отдых, путешествуют по планете и отдыхают, либо меняют сферу деятельности на ту, которая не требует столь же острого ума и физической выносливости. Лаборатория времени — очень важный научный проект — тут работает лишь молодёжь до семидесяти лет. Поэтому в нашем посёлке ты не встретишь пожилых людей. Но это не значит, что мы избавляемся от стариков или их едим на завтрак. Ты же об этом подумал?

— Ты весьма проницательна, Дженни. Это была одна из гипотез. Теперь мне немного легче. Общество, которое не заботится о своих пожилых людях, обречено на падение в пропасть.

— Тут ты прав, — грустно вздохнула Дженни. — Я скину тебе историческую подборку. Если будет интересно, почитай о корпорациях прошлого. До нас дошло мало информации, но историки нашли сведения о том, что во времена незадолго до апокалипсиса всё началось с прекращения заботы о пожилых людях, потом дошло до отмены поддержки инвалидов и тяжелобольных. Корпорации стали столь влиятельными, что правительства Земли были их ручными животными. В погоне за прибылью они настолько ошалели, что в результате «оптимизировали рабочую силу». Оптимизация сводилась к отмене пенсий и пенсионного возраста. Старики должны были сами заботиться о себе либо о них должны были заботиться родственники, если те у них были. Чем это закончилось — ты уже знаешь.