Месть тьмы

– Чёрта с два! – опровергла его Варя. – Гарпии упрямы и вечно голодны, они бы терзали нас до последнего, пока не выцарапали из броников, как черепах из панцирей.

Выдержав драматическую паузу, чтобы лысеющий блондин смог представить себе эту картину в красках и прочувствовать всю серьёзность боя на крыше, лейтенант вернулась обратно на скамью, шагая босыми ступнями по мрамору с небрежным изяществом пантеры.

«Как она умудряется даже в гневе выглядеть такой красивой? – промелькнула мысль у Тимохина. – И ведь самое странное – при первой нашей встрече она вся была как весеннее солнышко: лучистая, радостная, мягкая. С тех пор её словно подменили, стала стервозная, колючая, вспыльчивая. Но всё равно красотка…»

Вряд ли в голове у бедного Всеволода были подобные мысли. В данный момент он тупо представлял возможный финал сражения на крыше и молчал, уставившись в пол. На некоторое время повисла неуютная пауза.

– Хвала богам, что вы всё-таки уцелели, – прервала затянувшееся молчание Мария, беря со столика кубок с розовым вином и вздымая его к небу. – И возблагодарим их за щедрость, одаривших вас оружием, принёсшим победу!

Гости дома Костаса охотно поддержали тост, отхлебнув по паре глотков. С начала застолья прозвучало уже немало тостов, но вино было так разбавлено водой, что никто из них до сих пор не захмелел. Как принято у нас говорить, ни в одном глазу. Впрочем, компанию астраханцев это ничуть не расстраивало, вечер был настолько хорош, что перекачивать его серьёзным алкоголем не имело смысла.

– За чудо-оружие надо благодарить не богов, а господина стратега, – решился взять слово Долгоруков, надеясь скорее замять тему воздушной битвы над храмом. – Это он вручил Александру ракетницу, распугавшую злобных птичек и сделавшую Сашу героем дня и церемонии.

Окончание фразы он договаривал с ехидной улыбочкой, глядя на реакцию своих собеседников. Реакция оказалась разнообразной. Тимохин налился пунцовой краской и заскрипел зубами, а Варя и Ашас дружно хихикнули. Мария вежливо улыбалась, но на её лице явно читалось непонимание ситуации.

А суть в том, что после того, как остатки птичьих агрессоров позорно ретировались, героический внештатник решил отметить это событие победным салютом прямо там, на храме. Забравшись аж на плечо статуи, венчавшей фасадную часть крыши, он пустил ещё одну осветительную ракету точно над агорой, чтобы все собравшиеся внизу это увидели. И все увидели, в том числе и старцы из городского Совета.

Наблюдая в небе такое чудо, как рождение звезды при свете дня, градоправители решили, что породивший его молодой человек на крыше несомненно великий герой и воитель, и среди посланцев из мира богов бесспорно он – самый главный. А потому, когда парень с девушкой спустились и вышли на площадь, старцы из Совета приветствовали его по греческому обычаю как равного.

Зная Тимохина, можно легко представить дальнейшее развитие событий. Четыре пары рук вцепились в него, удерживая героя от нанесения тяжких телесных повреждений «старым дуракам и гомосекам», посмевшим страстно целовать его в губы. И надо сказать, удержали с огромным трудом…

Костасу понадобилось всё его красноречие и авторитет стратега, чтобы разрулить ситуацию и устранить возникшее недопонимание. Когда матерная брань астраханца, а затем красноречие саратовского егеря иссякли, а вся присутствующая публика успокоилась, прощальная церемония наконец смогла вернуться в свою официальную струю.

Хозяев города и их гостей смогли представить друг другу по всем правилам, с соблюдением всех протоколов. Церемонию довели до конца, войска во главе со стратегом почётно проводили в поход. Милая воспитанница Костаса, уладив последние бюрократические проволочки с Советом, увела посланцев богов от греха подальше, то есть обратно в дом своего воспитателя и опекуна.

– Да ладно тебе, Всеволод, – укоризненно проговорила Варя, хотя глаза её смеялись. – Прекращай хохмить. Наш напарник попал в казусную ситуацию, а ты злорадствуешь.

– И в мыслях не было, – даже не стал оправдываться блондин. – Где тут злорадство? Чистые аргументы и констатация фактов. А потом, вдруг ему понравилось?

– Засунь ты свои аргументы!.. – грубо посоветовал Александр, вновь схватив отставленный кубок, и нервно отхлебнул солидный глоток.

– Полегче, не напейся ещё, – предостерегла лейтенант. – Ночь впереди тревожная, ещё неизвестно, как там у граней всё сложится. Может статься, что и нам опять придётся взять оружие.

– Думаете, силы зла прорвут оборону греческих войск? – как-то вяло и отстранённо спросил молчавший доселе Ашас.

Прежде чем ответить, Варя внимательно посмотрела на выходца из тёмного мира. Ей была непонятна произошедшая с ним перемена. Он всё так же неотрывно, с обожанием следил за каждым жестом Марии, впитывал каждое её слово, но во всём этом появилась какая-то то ли тоска, то ли обречённость, которых не было днём до воздушного боя над агорой.

Пообещав самой себе при первой же возможности выяснить причину такого настроения, она высказала своё предположение по заданному вопросу: