Месть в конверте

— Ой, Жорка, я все болтаю и болтаю… Совсем уже, поди, тебя заговорила. Ну а что ты? Как у тебя? Я слышала, ты учишься… на этого… ну как бы это сказать… на шпиона, что ли?

«Ну и ляпнула подруга! Ничего себе формулировочка! При желании вполне достаточный повод, чтобы стать в позу и обидеться. Но не на Маринку же! С ее-то непосредственностью. Да и потом, конечно же она дурачится! Вон аж глазки хитренько прищурила, подкусила, так сказать, и довольна!»

— Мариночка, ласточка моя, ну что ты городишь? Какие шпионы? Ну да, я закончил школу КГБ, это не тайна, сейчас начинаю работать. В Москве. И это не секрет. Но при чем тут шпионы? Мы — обычные бумажные крысы, нормальные чиновники. Ворохи бумаг, инструкции, справки, отчеты… Ничего интересного. И уж тем более ничего детективного и шпионского.

— Ладно-ладно. Я же понимаю. Подписки. Обязательства. Государственные тайны…

— Да ну тебя, в самом деле!

— Все-все-все. Ну а с Ольгой-то встречаешься?

— Да ты знаешь, как-то…

— Ну ты даешь! Живете в одном городе — и за столько лет не собрался навестить старую подругу?..

— Мариш, ну ты же понимаешь…

— Ой, Жорка, как был ты упырем, так им и остался. Ну не сложилось у вас, ну расстались, бывает… Но почему же нельзя поддерживать нормальные человеческие отношения?

— Марин, я ведь…

— Обижен. Ты просто до сих пор смертельно обижен. Я же сказала: упырь!

— Да нет, совсем не то.

— А что же?

— Как она, кстати? Ты с ней общаешься? Что у нее?

И в течение нескольких следующих минут Георгий получил полнейшую информацию. Выходить замуж Оля совершенно не хотела, но родители настаивали, да и жениху — сыну старых друзей семьи (он, правда, старше Ольги чуть ли не на пятнадцать лет, но как раз это-то не так уж и важно, разве не правда?), дипломату, сотруднику МИДа — для карьерного продвижения срочно надо было жениться, так что все совпадало. Ну а дальше пошли проколы. В африканской стране, куда он должен был ехать в достаточно высоком дипломатическом чине, произошел военный переворот, «вечная дружба» и «сознательно» избранный «социалистический путь развития» полетели к чертовой матери, так что советскому посольству было не до приема новоназначенных сотрудников, а впору хотя бы обеспечить старым кадрам возможность вовремя унести ноги. Вопрос с новым назначением завис в воздухе. Более того, какие-то деляги в МИДе, давно и успешно промышлявшие контрабандой, сумели, прогорая, подставить вместо себя молодого и, вероятно, еще не очень опытного в таких делах сотрудника. От судимости, правда, Андрею, мужу Ольги, удалось отвертеться (или откупиться), но на карьере, разумеется, был поставлен большой и жирный крест. Что происходит в таких случаях на Руси? Правильно, начинают попивать. Вот и Андрей… Сначала — слегка, дальше — больше, ну а потом и вообще «загудел» по-серьезному. Разумеется, развод, возвращение дочери к родителям… Все очень просто и банально. Ну жизнь есть жизнь. Дочка у Ольги, кстати, фантастически талантлива. И на рояле для своих шести лет вытворяет нечто невероятное, и музыку пишет, и стихи… Одним словом — вундеркинд!

— Ой! — Детская тематика, вероятно, подстегнула воспоминания о собственных родительских обязанностях. И, мельком глянув на часы: — Мне же через двадцать минут свою красавицу надо из садика забрать! Все, Жорка, полетела! — и быстренько мелким почерком на салфетке: — Мой телефон, адрес… Улицу Историческую помнишь еще? Послезавтра муж возвращается с гастролей. Уверена, что вы друг другу понравитесь. Как это уже улетишь?.. Ну-у-у…

— Маринка, мы же не вольные творческие пташки, а шпионы!

— Ладно тебе! Ну болтнула что-то сдуру! Нечего цепляться к словам! А Ольге обязательно позвони. Увидишь, она будет очень рада.

И, звонко чмокнув Георгия в щеку, умчалась по своим музыковедческо-детскосадовским делам.

А Георгий еще долго сидел за надежно укрытым тенью разлапистой акации столиком, с удовольствием ловя периодически налетающие с Волги дуновения ветра.

Выпил еще стакан вина, потом какой-то бурды под гордым наименованием «кофе», даже выкурил пару сигарет, что вообще-то для него было несвойственно. В принципе он не курил, разве что по случаю. Но сегодня ему почему-то показалось, что именно такой, подходящий, случай и представился.

«Как она назвала меня? Упырь? А может, я и действительно упырь твердолобый? Все. Решено! Возвращаюсь в Москву — тут же звоню Оле!»