Месть в тротиловом эквиваленте

Елена Анатольевна сама говорила мне, будто в этот момент находилась на веранде. В таком случае она обязательно погибла бы. Да и от дома не осталось бы ровным счетом ничего. Я много раз видел последствия взрывов термобарических зарядов, потому могу это утверждать с полной уверенностью.

— Нет, совсем не сильный. Соседи прибежали, три ведра воды вылили и все затушили.

А она, оказывается, была в сознании и все видела. Это после двух таких взрывов!..

Я вышел на те две доски, которые и представляли собой современный пол веранды. Было уже темновато, но я прошел по ним без задержки. Только перед новым импровизированным крыльцом я обернулся и посмотрел. Нет, газовый баллон здесь точно не взрывался. Вся эта история со взрывом мне сильно не понравилась.

— До свидания, Елена Анатольевна, всего вам доброго, — сказал я, приветливо улыбаясь из сгущающейся темноты.

Она, конечно, не могла увидеть мою улыбку, да и я сам не желал лишний раз встречаться с акульим взглядом женщины. Но интонации моего голоса выдавали во мне абсолютного идиота. Ей должно было показаться, что я доволен визитом. Я и в самом деле был рад таким вот его итогам, хотя к идиотам себя относить не спешил. Я видел, что ее показания очень существенно расходятся с действительностью.

Однако сразу к выходу из двора я не пошел, под взглядом хозяйки прогулялся вдоль разрушенной веранды, даже сочувственно поцокал языком, покачал головой и сказал:

— Работы много по восстановлению. Одному человеку за лето вряд ли можно успеть. Поторопите племянника. Или, еще лучше, наймите бригаду. Она за три дня все сделает.

Я не знал, есть ли в этой деревне свой участковый, но, проезжая по улице, видел здание сельской администрации. Обычно, если таковая есть, то там же должен быть сотрудник полиции. Но в такое позднее время искать участкового в кабинете было бесполезно.

Поэтому я сел за руль и стал медленно двигаться вдоль улицы, в надежде встретить хоть кого-нибудь из местных жителей. Мои ожидания оправдались. Два подвыпивших мужичка сидели на бревне у дощатого забора и поочередно прикладывались к большой пластиковой бутылке с пивом.

Я остановился рядом. Сначала у меня появилась идея задобрить мужичков, выделить им к пиву леща, подаренного мне Виктором Федоровичем. Но я вовремя пресек приступ неумеренной щедрости, подумал, что в данной ситуации это вовсе не обязательно. Рыбка может еще пригодиться мне при каких-то других обстоятельствах. Даже для самого себя.

Выпивохи лишь мельком взглянули на машину, остановившуюся рядом с ними. Наверное, они просто убедились в том, что это не традиционный ментовский «УАЗ». Другие машины их касались мало.

Я вышел, остановился перед ними, но эти персонажи не пожелали обратить на меня свое благосклонное внимание.

Поэтому мне пришлось заговорить первым:

— Как настроение, мужики?

— Спасибо тебе. Хреново, — ответил тот самый тип, который недавно, в момент моего приезда, проходил мимо дома Елены Анатольевны.

— А что так вдруг?

— А что ж хорошего-то? Два года назад я за эти же деньги мог три двухлитровки пива взять, сейчас на одну еле хватает. Куда это вообще годится, когда пиво дороже водки?! А беленькая, конечно, сплошь паленка. Народ слепнет и дохнет, поэтому и пьем ее только изредка. Со смертью играем. А пиво дорогое, да и слабое. Им до нормы вряд ли догонишься.

— А по какому поводу праздник?

— Не праздник, а поминки. Друг у нас тут взорвался. Говорят, бабку московскую прикончить хотели, к которой ты, кажись, и приезжал. А погиб он. Третий день уже не чокаемся.

— Возьми пивка, пока магазин работает, присаживайся с нами, — предложил второй абориген с нескрываемой надеждой.

— Рад бы, да я за рулем, поэтому пока не потребляю.

— А что надо тогда? Какого хрена остановился? — Тон селянина сразу сменился.

— Спросить хотел.

— Ну так спрашивай.

— Участкового мне где найти? Есть он у вас?

Выпивохи переглянулись, поняли, что я не собираюсь докладывать участковому об их культурном отдыхе.

— Есть. Куда ж ему деться, бездельнику. Почти до конца улицы поезжай, там увидишь. У ворот стоит белая «Нива». Стало быть, это его дом и есть.

— А зовут его?..

— Васька. Как кота моего. Они харями с участковым похожи. Только у кота нрав благородный. А внешне — один в один, не отличишь.

— За что ты участкового так не любишь? — спросил я напрямую.

— А за что мне его любить? За то, что брат родной? Так он на меня не похож. Как чужой. И вообще — рыжий. Я только котов этой масти уважаю. А людей — нет.

— Понятно. А что, после взрыва дом у Елены Анатольевны сильно горел?

— Да совсем не горел. Я ж сосед ее. Прибежал после взрыва, половиком огонь со стены сбил, и все. Вот и весь пожар. У Васьки спроси, он со мной был. Приезжал меня воспитывать, а тут как раз взрыв.

— А она говорит, будто газовый баллон у нее взорвался.

— Ага, слушай ее больше!.. Она наговорит. Был бы баллон, так полдеревни сгорело бы. Они знаешь как жахают! Хрена с два там баллон был. Тут за пару дней до взрыва племянник ее приезжал. Я видел через забор, как он баллон в сарай уносил. Тот и сейчас, наверное, там же.

— Племянник?