Месть в тротиловом эквиваленте

— Баллон. А потом гость дорогой и плиту туда же унес. Я не стал спрашивать, зачем это надо. Подумал, ремонта плита требует. Дело обычное.

— А что за племянник? Юрий?

— А хрен его знает. Я с ним не знакомился. Синий весь как баклажан. Наколотый…

— В татуировках, что ли?

— Ага. В них самых, в наколках.

— Он часто приезжает?

— А я слежу за ним? Сегодня вот был.

— Какая у него машина?

— Всегда на разных. Третьего дня на «копейке» с каким-то парнем. Раньше на других. Сегодня на какой-то иномарке. С кем договорится, те и возят.

У меня в кармане ожил смартфон.

— Спасибо вам, мужики.

— Не за хрен, раз пиво нам не взял.

Я вытащил аппарат и двинулся к машине. Определитель показал номер капитана Сани.

— Здравия желаю, товарищ капитан! — проговорил я, усаживаясь за руль.

— Как дела у капитана частного сыска?

— Кажется, удачно. Похоже, я зацепился за какую-то ниточку. Хорошо, если она не оборвется. Но я постараюсь действовать аккуратно.

— То есть, Тим Сергеевич, вы хотите сказать, что у вас появились какие-то подозрения относительно других лиц?

— Да, именно это я и хочу сказать. Весьма впечатляющие подозрения.

— Боюсь, вы напрасно тратите время.

— То есть?

— Вы просили меня сделать запрос по поводу газеты. Помните?

— Конечно.

— У отставного подполковника Скоморохова, кажется, квартира номер семьдесят один?

— Так точно, семьдесят первая квартира.

— Ну вот!.. Часть первой страницы, где почтальон обычно пишет номер квартиры, была оторвана. Но ручка у почтальона, наверное, работала плохо. Женщина довольно сильно давила на нее. Эксперты следственного комитета, где газета хранится как вещественное доказательство, нашли следы нажима. Эта газета из квартиры Виктора Федоровича Скоморохова. Однозначно. Для подтверждения были изъяты другие газеты и проведена почерковедческая экспертиза. Номер квартиры на газете из посылки написан рукой той самой почтальонши, которая обслуживает почтовый ящик Скомороховых. Здесь сомнений быть не может.

— И что с Виктором Федоровичем? — спросил я на всякий случай. — Его задержали?

— Пока не могут найти. Уехал на рыбалку и пропал или попросту сбежал. Если не найдут в течение трех дней, то объявят в розыск. — Голос Радимовой вдруг изменился. — Тим Сергеевич, не тратьте свое время. Возвращайтесь. Вы, наверное, уже сильно устали, несколько тысяч километров проехали.

— Больше двух, — согласился я.

— Вы же не профессиональный дальнобойщик. Это они привычные к таким маршрутам. У вас другая специальность. — Капитан Саня вдруг проявила заботливость, которой я от нее не ожидал. — Главное, что взялись за бесполезное занятие. На таких делах у многих, бывало, ломался характер.

А вот так со мной не надо бы. Я человек достаточно упертый и своего мнения, если оно твердое, менять не люблю.

Виктор Федорович мне понравился как человек. Я уважаю его как профессионала и никак не могу согласиться с утверждением, что он провел такую провальную, совершенно бездарную операцию. Скоморохов со своим богатым опытом наверняка сумел бы все организовать так, чтобы на него даже тень подозрения не упала.

Даже будучи на пенсии, он не пренебрег бы основным правилом спецназа — не ходить дважды по одной и той же боевой тропе. То есть не использовать несколько раз подряд один и тот же способ убийства.

Нет, я был категорически не согласен с мнением капитана Радимовой и следователей ФСБ. А что касается данных экспертизы, проведенной по моему настоянию, то это могло бы говорить только о «переводе стрелок», проведенном весьма изощренным способом. Даже то обстоятельство, что посылка не была направлена в адрес Скомо-роховых, являлось действием того же порядка.

— Спасибо за заботу, товарищ капитан. Но я все же человек по-армейски пунктуальный. Если сделал три четверти того, что задумал, то уж последнюю часть точно завершу.

— Удачи вам!

— Спокойной ночи. У вас там уже темно, как я понимаю?

— Да, почти ночь. Пора мне домой отправляться.

— Так вы еще на службе?

— Текущих дел с меня никто не снимал. Приходится засиживаться, чтобы не оставалось хвостов. Так из месяца в месяц. Я иногда даже ночевать оставалась бы в кабинете, если бы не кот дома. Его кормить же надо. Сейчас поеду. До встречи.

— До встречи.

Я убрал трубку, сделал ручкой любителям пива и поехал в сторону дома участкового, как мне было указано. Белую «Ниву» с синей полосой и надписью «Полиция» на ней я нашел легко. Машина уперлась бампером в металлические ворота. На калитке был установлен звонок. Я без сомнения нажал на кнопку.

На мой зов вышел, как я и ожидал, рыжий даже в темноте старший лейтенант полиции в кителе, накинутом на плечи. Его короткие усы топорщились в разные стороны. Даже без предварительного предупреждения я сразу подумал бы, что этот человек очень даже похож на кота.

— Чем я могу вам помочь? — строго спросил старший лейтенант.

Я молча протянул ему свое удостоверение частного детектива. Он посмотрел его настолько невнимательно, что у меня сразу возникла мысль о том, что участковый знает о моем присутствии в деревне. Но откуда он мог получить такую информацию — этого я уже не ведал.