Месть женщины, или История одного предательства

А Стас просто убит горем. Мне даже кажется, что он постарел прямо на глазах. Так хочется его обнять и сказать: «Стас, несмотря на то, что сегодня произошло, я все еще тебя люблю… Как ни крути, но любовь нельзя убить за один день».

…Как-то по-дурацки все сегодня вышло. Хотелось как лучше… Сама идиотка, не нужно ничего было делать с такой помпой. Зачем устроила такой роскошный день рождения? Никого нынче не удивишь роскошью. Нужно было собрать только самых близких друзей. Нет же, решила пригласить всю корпорацию. Столько мерзких новостей о себе сегодня узнала, и самая мерзкая – это то, что мой муж от меня гуляет. И с кем? С тупой девкой из бухгалтерии! Нет бы нашел кого-то на стороне, а то у меня под боком! Постарался сделать мне больно. Мы же родные люди. Зачем выставлять меня жалкой дурой?

И все же мне больно видеть, как Стас убивается. Жаль, что я не могу встать, подойти к нему, обнять, вытереть слезы, заглянуть в глаза. Что надломилось в наших отношениях? Где и что я недоглядела?

Я люблю Стаса. Даже несмотря на то, что он законченный гад, я не могу вырвать любовь из своего сердца. Хотя интересно, мое сердце еще стучит? Бьется оно или нет? Вон какой переполох вокруг! А вот и еще врачи подошли, отстраняют от меня Стаса, чтобы он им не мешал. Судя по их стремительным действиям, они все же еще надеются меня спасти.

Я смотрю на себя сверху и мысленно справляю похороны по былой красоте. Мне просто очень трудно понять, как же так за одну секунду я стала уродиной?

Странно за всеми наблюдать. Я не чувствую боли, ничего не слышу и начинаю испытывать какую-то умиротворенность. В сорок пять лет жизнь только начинается, но моя так быстро закончилась…

К моему телу присоединили какие-то датчики и трубки. Пищат сложные приборы. Я попыталась вернуться в свое тело и после этого стала чувствовать, как ко мне возвращается боль…

…Я поняла, что душа моя покинула тело во второй раз, когда увидела себя на операционном столе. Я наблюдала за происходящим со стороны, смотрела на перепуганный медицинский персонал и вновь чувствовала себя легко и свободно. Я не понимала, что сейчас нахожусь в состоянии клинической смерти, что прекратились сердечная деятельность и дыхание и что в любой момент могут возникнуть необратимые изменения в центральной нервной системе и головной мозг, лишенный кислорода, может погибнуть.

Я не могла это знать, потому что не слышала. Я просто наблюдала за медиками, которые пытались вернуть меня к жизни, и чувствовала блаженство, паря в воздухе.

Странно, но я не видела никаких тоннелей, умерших родственников и калейдоскопа событий своей жизни. Вокруг было светло, и казалось, что я зависла в теплом, мягком и обволакивающем облаке света. Мне уже давно не было так хорошо и спокойно. Тихая радость и полное умиротворение…

А затем свет погас, и мне показалось, что я резко упала с большой высоты в глубокую пропасть. И в этот момент услышала какие-то голоса. Мне не хотелось возвращаться, но все же я вернулась. Позже я узнала, что это разговаривали врачи, несколько часов боровшиеся за мою жизнь. А меня так тянуло обратно к умиротворению и спокойствию…

Я очнулась и поняла, что осталась жива, но радости не почувствовала. Скорее наоборот, я очень расстроилась. Жить не хотелось…

Я получила химический ожог шеи, лица, правого уха, груди и обеих рук. Пострадали глаза. Видимо, руки я обожгла в тот момент, когда пыталась закрыть лицо. Частичная потеря зрения в правом глазу и обезображенное лицо… В принципе, я чудом осталась жива…

Временами я приходила в сознание, а порой впадала в забытье и не понимала, жива или нет. Когда я все же окончательно пришла в себя, ко мне на несколько минут пустили следователя. Оказывается, Инга находится в розыске. Нашлись свидетели, которые видели, как она плеснула на меня серную кислоту. Следователь сказал, что ей грозит статья за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью. Одним словом, от того, что Ингу ищут правоохранительные органы, мне легче не стало. Даже если ее найдут и посадят, мне уже ничем не поможешь. Я смотрела в потолок и думала о своей загубленной жизни.

Это было ужасное время. Капельницы, масса торчащих из меня трубок и повязки, из-за которых я не могла двигаться… Меня постоянно мучила жажда. Временами казалось, что во рту все начало трескаться, а язык напоминает наждачную бумагу.

Еще хуже было в психологическом плане. Просто невыносимо сознавать, что однажды придется посмотреть на себя в зеркало. Что я могу испытать, кроме страха, ужаса и жалости к самой себе? А ведь когда-то я относилась к тому типу женщин, которые вообще не умели себя жалеть.

Временами я впадала в отчаяние. Любое, даже самое малейшее движение доставляло мне адскую боль.

Иногда я плохо понимала, когда сплю, когда теряю сознание. Медики понимали мои страдания и старались облегчить их обезболивающими уколами. Временами я погружалась в черную пустоту, а приходя в себя, чувствовала, как болит правый глаз, который пострадал намного больше, чем левый. Было неизвестно, удастся ли мне сохранить зрение.