Месть Змеи

«Чем я заслужил такие почести? Это вы проявили чудеса храбрости и отваги, защищая свою родину. Вы и ваши братья и сестры, отдавшие в жертву самое дорогое, что у них было, – собственную жизнь», – думал Дрю, проходя по коридорам замка.

Он неловко улыбался, иногда останавливался, чтобы выслушать то, что хочет ему сказать тот или другой раненый. Наклонялся над их кроватями, чтобы помочь лекарям, дававшим раненым лекарства или менявшим их повязки, старался ободрить тех, кто был тяжело покалечен.

В тронном зале возле высоких витражных окон лежали раненые верлорды. Среди них была Мия, она забылась тревожным сном, рядом с ее кроватью дежурили три медицинские сестры. Семью Рейнхарта больше всего беспокоила рана на голове, которую девочка получила, упав на вершине Башни Леди, – Мия была младшим ребенком в семье герцога Манфреда и его единственной дочерью, и потому пользовалась особой любовью жителей Стормдейла. Зигфрид делал все, что было в его силах, ухаживал за ее ушибленным виском, читал магические заклинания. Возле кровати девочки горели ароматические свечи, что же касается прогноза на дальнейшее, то он оставался неопределенным.

«Помоги ей, Бренн», – молча помолился Дрю. Девочке еще не исполнилось и десяти лет, хотелось бы надеяться, что она справит в своей жизни еще не один юбилей.

Здесь же лежали сыновья Хоффмана – юные лорды-олени уже пришли в сознание и могли говорить. Во время битвы они были рядом с отцом, гнали сцепившихся друг с другом вражеских солдат из Вермайра и Райвена. Полученные Серыми плащами и верлордами раны подтверждали, что Зигфрид со своими людьми славно потрудился прошлой ночью. Братья кивнули Дрю, когда он прошел мимо них к стоящему возле окна плетеному креслу.

В кресле сидел Красный Руфус, не пожелавший укладываться в постель – «колыбельку», как называл ее старый Ястреб. Прошлой ночью Красный Руфус прославился своей эпической воздушной битвой с Воронами, а свои раны получил при падении с высоты на черепичную крышу замка. Из Воронов в живых остался лишь один Скри – ему удалось уковылять на одном крыле домой, в Райвен.

Одно крыло Красного Руфуса было сломано, но старый Ястреб никому не позволял даже пальцем к себе притронуться – сам принимал лекарства, жевал целебные травки и выслушивал – хотя и с большой неохотой – молитвы, которые читали над ним жрецы Бренна, но не более того.

Дрю не мог не улыбнуться, глядя на бравого забияку Ястреба.

– Ну как, понравился тебе меч твоего отца, парень? Каков он в деле? – спросил Руфус, попытался повернуться и слегка поморщился при этом от боли. Дрю погладил рукой рукоять своего белого меча Мунбренда.

– До прошлой ночи я полагал, что все клинки одинаково хороши, но должен признать, что ошибался, – Дрю подтянул ногой стул и присел рядом с креслом Руфуса. – Ты знал, что Мунбренд способен на такое?

– Ты о белом пламени? Да, парень, я знал об этом. Я не раз видел Вергара во время ночных сражений. Когда с небес светит Луна, этому мечу нет равных во всем Семиземелье. Его клинок способен разрубить надвое даже гору Тор Раптор.

Дрю заметил Рейнхарта, который сейчас обнимал появившегося в тронном зале юношу в сером плаще. Объятие было жарким, ноги юноши даже оторвались от земли, когда лорд-олень прижал его к своей груди.

– Я вижу, он поправился, – заметил Красный Руфус.

– Кто? – спросил Дрю, пытаясь рассмотреть прикрытое капюшоном лицо юноши.

– Младший брат Оленя, – ответил Ястреб.

В это время капюшон на голове юноши сдвинулся, и Дрю узнал Мило – всадника, который прискакал раненым в Виндфелл, чтобы просить помощи у вернувшихся Ястребов в тот момент, когда те только что улетели в Азру. Отважный юноша, Дрю был очень рад вновь увидеть его. Тогда Дрю и Красный Руфус оставили раненого вермайрскими стрелами Мило в Виндфелле, а сами полетели в Стормдейл.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Дрю, переключая свое внимание на Ястреба.

– Как после схватки с Медведем, – подмигнул Красный Руфус. – Но не волнуйся, многим здесь помощь старого Зигфрида нужнее, чем мне.

Услышав свое имя, занимавшийся одним из сыновей Хоффмана магистр поднял голову и посмотрел на них.

– Мы должны быть очень благодарны ему, – сказал Дрю. – Лорд-олень и его помощники сумели заштопать большинство раненых, а его заклинания и травяные настои, как я слышал, буквально творят чудеса.

– Только он не Олень, – хмыкнул Красный Руфус.

Дрю в недоумении покосился на Зигфрида, который продолжал хлопотать над раненым лордом-оленем.

– Он Кабан, – добавил Руфус. – Многие магистры из рода Кабанов-целителей разбросаны по всей Лиссии. В Стормдейл его прислали много лет назад, с тех пор он и остался здесь.

– Тогда он должен знать моего друга Гектора.

– Сына Хата? Да, еще бы. Он его дядя. Зигфрид был братом старого барона.