Читаем Места полностью

1v| o2850 Ах, кабы не было бы снега    7607    Ветер бы не завывал                А всяк виновный, как Сенека                Добровольно б умирал                В теплой ванне, чистый-гордый                Господи, вот был бы город                Райский1v| o2851 Вот их пытают на дворе    7613    Горячим способом и тихим                Кругом толпа, шуты, шутихи                А дело где-то в октябре                Вот изморозь с утра ложится                К полудню где-нибудь растает                И лист осенний облетает                И еле слышимо кружится                И небосвод стеклянный замер                Я говорю: перенести                В зимний замок1v| o2852 Есть упоение в бою    7649    С штыком у бездны на краю                Или с ракетой у бездны на краю                С нейтронной бомбой на краю                Как бы уже в раю1v| o2853 Выйдешь — детки мельтешат    7650    Наподобие мышат                Словно нехристь или ворон                Я за шиворот их ворот                Хвать — и в стих, они ж — пищат                Бедные                Упираются1v| o2854 Ебитская сила сидит на ветвях    7655    И песни в ночи распевает                И клювом стальным раскрывает                Невидные складки, укрытые в днях                Одну вот такую раскроет                В соседстве родных деревень                Оттуда огромная выплывет тень                И ладно что матом всех кроет                А то и пальцем еще щупает1v| o2855 Возле разбитого стекла    7671    Сидел я сокрушаясь живо                Кровь холодела в моих жилах                А вот ведь и холодеть могла                Снаружи их1v| o2856 Вот он, Генрих Боровик    7672    Да на Рейгана набросился                А куда тому бежать —                Всюду, всюду зверь выходит он                А куда же мне бежать —                Там вот Рейган зверем носится                А здесь вот Генрих Боровик                Вот он, на меня уж косится                Одним глазом                Беспощадный1v| o2857 Вот я нальюся черным ядом    7681    И чтоб весь мир не погубить                Я мелкую каку, едрить                Найду себе зверушку рядом                И так начну ее кусать                Она в ответ начнет вопить                А я в ответ начну рыдать                И после говорить устало:                От яда что не помираешь? —                А что твой яд? — слюна пустая                Но больно вот, подлец, кусаешь                Да и то — смех один1v| o2858 Тениста жизнь в гостях у Бога    7688    Когда сидишь не по годам                И кажется — еще немного                И будешь заново Адам                Уже от новых стран советских                От крайнего среди невеских                Житья-бытья1v| o2859 Господи, страшно смотреть на ребенка    7693    Глянешь — а он в одночасье помрет                Как-то не так тебя, скажем, поймет                Да не опомнится — дело-то тонкое                Да и обратно ведь — ведь не уйдешь                Вот ведь, удержишься — да и помрешь                Сам1v| o2860 Вот ведь холодно немыслимо    7701    Что костей не соберешь                А бывает соберешь —                Что-то кости незнакомые                А одни вот сплошь берцовые                Как у петуха бойцового —                Может, оно и полезнее1v| o2861 Вот что-то левое плечо    7727    Живет совсем меня отдельно                То ему это горячо                То ему это запредельно                А то вдруг вскочит и бежать                Постой, подлец! внемли и вижди                Я тебе Бог на время жизни                А он в ответ: Едрена мать                Мне бог1v| o2862 Под звуки танго и челесты    7732    Танцует женщина-змея                И гнется стан ее прелестный                И зубы светятся ея                Эмалью фосфорной покрыты                Один всего лишь ядовитый                Не так уж мало для ея                Жертв                Но и не так уж много для ея                Красоты1v| o2863 А много ли мне в жизни надо?    7740    Уже и слова не скажу                Как лейбницевская монада                Лечу и что-то там жужжу                Какой-нибудь другой монаде                Она ж в ответ мне: Бога ради                Не жужжи1v| o2864 Какая мощная природа    7745    Что страшно выйти со двора                Зараз удушит, а за два                Под именем махроть-народа                Немедленно погонит вдаль                Вонзать карающую сталь                Во что-то мягкое1v| o2865 Когда немецкий человек    7762    Наш вековой пренеприятель                Через второй иль третий век                Приходит к нам уже приятель                И говорит о вечном мире                Без всякой хитрости лица —                Так что ж святого в этом мире                Коль враг — так будь им до конца!1v| o2866 Он в юности был идиотом    7763    И к старости умней не стал                Но в чем-то он мудрее стал                И прозорливее стал в чем-то                Он юношеству стал пример                Работы жизни кропотливой                А умные — сред них счастливей                Отыщешь, сыщешь ли пример                Их и самих уже не сыщешь1v| o2867 Беги, беги, вода живая    7768    Изнеженная, душевая                Лиясь, как из любви фиала                Вот здесь и женщина стояла                И гладких членов либидо                Вот этою мочалкой млела                Дай-ка и я потру, а то                Какой-то зуд пошел по телу                Содрогающий1v| o2868 А вот народ —    7772    Он сильно пьет                Идет, сплетая в вензель ножки                Ничто его здесь не берет                Ни власть небес вот не берет                Ни совесть тоже не берет                Да и милицья не берет                Сначала вот брала немножко                А щас вот снова не берет                Да что с него возьмешь такого                А вот щас милиция вроде снова берет1v| o2869 Эка пакость внутри накопилась    7776    Коли это выплюнуть вот                Через задний-передний проход —                Все повыжглось бы тут, задымилось                Ну а я ничего вот — хожу                Как какая нейтронная бомба                На детишек с улыбкой гляжу                Не на них же — на ком бы другом бы                Испробовать
Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги