Читаем Места полностью

1v| o2870 Вот хлопнет дверцей, подбежит                Рука еще легко дрожит                От боевого Мерседеса                За столик рухнет: Пить! — несут                Со льдом пленительный сосуд                Сосуд с сиянием небесным                И с тем же ужасом небес!                Глоток — и снова в Мерседес                И след ее простыл                И снова я один1v| o2871 Под Моцарта, под реквием его                Сидеть, смотреть в прозрачное окно                Все в мелких-мелких капельках дождя                Сидеть, уж никого не ждя                Сегодня                К себе                На легкий шум откинуть плед                И к окнам подойти — сосед                На своем Мерседесе подкатил                Опять, наверное, с какой-то новой женщиной                Оно и понятно1v| o2872 Вся в кожаном и вышитом приходит                Сапог расстегивает у бедра                И говорит: Вот так и жизнь проходит! —                По-французски говорит                А завтра, может уж пора                Ложиться не в постель — в могилу                Что улыбаешься? мой милый                С тобою вместе! —                А улыбаюсь потому, что у нас на Руси это называется:                                                  и умерли в один день1v| o2873 Идти по улицам укромной                Держа в руках кебаб огромный                Весь полный мяса, лука, перца                И слушать, что подскажет сердце                В какую пивную ближайшую заглянуть, чтобы запить                                                  этот жар, почти полунебесный1v| o2874 Вот жизнь устроена так странно —                Я выхожу из ресторана                Китайского и силы нет                Не то, чтобы постичь весь свет                Но и такую малость малую:                Как это всё себя так балуя                Омарами и прочьей кухней                И уж совсем немысльмо чем                Живет, живет да и не рухнет                И беспрерывно дает возможность этим наслаждениям,                                                  прибавляя все новые и новые                                                  немыслимые элементы своего                                                  хрупкого, но и не рушащегося                                                  разнообразия1v| o2875 Купить за марку банку пива                А на другую — булку с сыром                Пойти по улице направо                А улица уходит криво                И упирается красиво                В какой-то прудик неглубокий                Присесть и чувствовать себя                Оставленным и одиноким                Заброшенным —                Так прекрасно                И горько!1v| o2876 Американке в двадцать лет                Нужно добраться до Парижа                Чтоб встретиться с таким же рыжим                Ирландцем двадцати трех лет                Может, и террористом                Я видел его дважды на                Цветной открытке и невольно                Все сравнивал с собой, она                Меж тем садится в свое Вольво                И вдаль отчаливает чинно                Меня с безумным капучино                Моим                Оставляя за прозрачным столиком придорожного бара                Господи! — думаю я — ирландец! рыжий к тому же!                Да — отвечают мне — но двадцати трех лет! —                Так ведь пока доедет, кто знает, сколько ему будет! —                Так ведь если останется — тебе столько уже и есть! —                Что ж, я знал! это аргумент! но все же!1v| o2877 На улице дождь и безумно темно                А ну, холодильник открою                И пиво достану, и прочье говно —                Колбасу там, ветчину, мелочи разные                И маленький праздник устрою                Себе                Возьму телефон и как грустные чудак                Гриновский                В Нью-Йорк, скажем, Брускину просто так                Позвоню                Минут двадцать проговорим                Дорого, конечно, — но ничего1v| o2878 Вот дождик отыдет и розы запахнут                Живая соседка, седая как лунь                Керстин Штарке                На велосипеде промчится куда-то                За нею живая, ну — форменный нуль                Маленькая, в смысле                Почти отсутствующая                Но лающая                Беленькая собачка следом промчится —                Куда?1v| o2879 По шумной улице брести                Смотреть в прозрачные витрины                И спутнице лет двадцати                Иль около, сказать: Кристина                Давай, хоть в шутку купим что-то                Ведь марок — тьма! — Да неохота! —                Ну, неохота — так неохота!                Мне и самому что-то неохота                Хотя марок, скажем прямо — тьма                А неохота
Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги