Читаем Места полностью

1v| o2880 Уйду, уйду и буду как Зарница                Приду, приду и буду как закат                И девочка, слепая Мамлакат                Передо мною ляжет плащаницей                Туринской                И я руками высшего умельца                Прочту ее и выну из утроб                Справа налево по-еврейски: Гроб                Слева направо по-российски: Ельцин                Читаемое1v| o2881 Пять рублей заплачу за белье                И улягусь на верхнюю полку                Обегая за тысячу лье                Коммунисты и серые волки                Побегут оставляя следы                Слабые                Я двуглавым орлом обернуся                Полечу над умытою Русью                Их бесцветно-худые уды                Уды, в смысле                Перевяжу одним узлом —                Бедные мои                Но это, единственное, что вам сейчас доступно1v| o2882 Здравствуй, Ельцин-батюшка                Как живешь, родной                На дворе скотинушка                Плачет, Боже мой                Как плачет!                Накормил б сердешную                Да нечего ей дать                Что ж ты медлишь, батюшка!                Глянул —                А он в тесте весь                По горло аж1v| o2883 Гайдар мой! Тимурыч! дружище!                Нас мало! нас, может быть, тыща                А, может, и меньше того                Практически ни одного                А может, мы бабочке снимся                Как, скажем, узоры полета                А может, и вовсе мы что-то                Нездешнее! — так отдадимся                Же                Скорее                Ей                Вернее, ему                Или обоим1v| o2884 Трудитесь, ребята, трудитесь                В парламенте и на местах                А что непонятно — так разом                Бегите, ребята, ко мне                Мы вместе по-братски обсудим                К порядку людей призовем                А надо — таки и осудим                И чашу любви Изовем                По кругу большому пустим1v| o2885 Вы думали — порушили Союз                Но ведь записано — он нерушимый                Неразделим и вечен! и тунгус                И мусульманин, и поклонник Шивы                И буддист                И христианин                И просто человек —                Все воспели его                И он придет опять! и всплачет                                                  нерадивый!                Его Второй Приход — он будет                                                  диво!                Не говоря уж о Третьем,                                                  завершающем                Хотя, говоря о Первом, Мы имеем в виду как раз Второй,                                                  который, собственно, и порушен,                                                  а мы нынче есть в ожидании                                                  Третьего1v| o2886 Дико-мафиозные структуры                Овладели обществом и сном                Его                Даже                Что природный смысл прокуратуры                В гуле и движении лесном                Природном                Вышел                Всей своею неземной натурой                Движется, сверкая и гремя                Он                Я с тобой, моя прокуратура                Вот, бери как лезвие меня                Карающее1v| o2887 Я бы ваучер вымучил только за то                Что он чертовски очарователен                Как манящая метавокабула пред                                                  пространства русского гряду                                                  щего мета-менталитета1v| o2888 Как после ночного испуга                Вдруг вскинешься: Тоэт! Ода!                Вы помните некого Пуго? —                Не помним, а кто это? — Да                Проехали1v| o2889 Что нужно нам от Клинтона —                Да, в общем, ничего                Ну, разве, что он с клитором                Рифмуется, чего                Нельзя сказать о Рейгане —                Он с клитором не рифмовался                И Буш с клитором не рифмовался                А вот Клинтон — рифмуется                А так — ничего1v| o2890 Мэн крутой лежит не дышит                Только что он был живой                Господи!                Возле раны ножевой                Крылышками лишь колышет                Оса                В отдалении враги                Хлопнув дверью мерседеса                Отъезжают, а могли б                С белою очей завесой                Лежать так же бездыханно                В районе Малаховки1v| o2891 Убийца ей в отцы, казалось                Годился, но она связалась                С ним                Они ходили, убивали                Самодельною финкой острой                Ну, что сказать — живые монстры                В былые времена едва ли                Они героями бы стали                Моих стихотворений                Но сейчас времена такие                Что и этим будешь рад1v| o2892 Неся неподвижное тельце                Огромной страны на руках                Борис Николаевич Ельцин                Бредет в равномерных снегах                К холму нежилому подходит                И вслух произносит: Ерёт! —                И кто-то оттуда выходит                И белое тельце берет                Скорее как идею                И пытается отогреть дыханием1v| o2893 Пока, как лебеди, парят                В небесах                Святые демократы                И, словно коршуны, летят                За ними партократы                Мне думается: Боже мой!                Может, я и не прав —                Кто выдумал на милость                Небеса эти                Уж лучше б они под землей                В виде червей сходились —                Сердце бы так не разрывалось1v| o2894 С утра мне совесть говорит:                Пойдем, пойдем на демонстрацию! —                А у меня с утра болит                Если я мужчина                Или там, скажем — менструация                Если я женщина                А к вечеру мне хорошо                Она же вьется, проклиная:                Вот ты, подлец, ты не пошел                Тебе, видите ли, хорошо                А я, а я теперь больная! —                Вот, она теперь больная                А все ведь на мне сказывается
Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги