Читаем Места полностью

<p>Где я это видел</p><p>1998</p>Предуведомление

Ну, основной позыв написания этих текстов так прост и явен. Почти на каждом шагу возникает вопрос: а где это я видел? И моментально выстраивается ряд той или иной длины. Именно имплицитное содержание как самого перечисления, мысленного перенесения в различные ситуации различных мест, так, собственно, и многообразие собственного содержания перечисленных топонимов моментально заслоняет конкретность и порой значимость данной, взывающей к отдельному персональному ее восприятию, встречи. Но таков уж человек. А мы представляем вам частоповторяющийся мгновенный механизм редукции искреннего к культурному.

* * *                Вот вишня в цвету — подобное я видел в Подмосковье, в Германии, в Южной Корее, под Лондоном, во Франции, и в других местах, где, уж и не припомню* * *                Вот валяется пьяный — я увидел подобное в Москве, в Печоре в детстве, в зрелости, в подворотне, в Калуге много раз и в других местах, где, уж и не припомню* * *                Вот картины развешаны в залах — подобное я видел в Москве, в Нью-Йорке, в Чикаго, в Лос-Анджелесе, в Париже, в Германии, в Италии и в других местах, где, уж и не припомню* * *                Вот детишки бегут — подобное я видел однажды ночью, много раз днем в Москве, в Америке, во Франции и Германии, во время прогулок, даже во сне и во многих других местах, где, уж и не припомню* * *                Вот человек чудовищно врет — я видел подобное часто, я видел это в Москве, в Тбилиси, в зоне отдыха, в Подольске, в Бристоле, в Мадриде и во многих других местах, где, уж и не припомню* * *                Вот две крысы медленно перебегают дорогу — я видел подобное часто, я это видел в Москве, в Петергофе, в Иерусалиме, во дворе своего дома в Сиротском переулке, в Переделкино, в Ливерпуле и во многих других местах, где, уж и не припомню* * *                Вот человек усердствует над скрипкой — я видел подобное в зале Чайковского и в Консерватории, в Тбилиси, в Потсдаме, в Мэдисоне и во многих других местах, где, уж и не припомню* * *                Вот удят рыбу — подобное я видел на Истре, в Звенигороде, в Нью-Йорке, в Амстердаме, в Дельфах, в деревне Черная и во многих других местах, где, уж и не припомню* * *                Вот приключилось что-то невероятное — подобное я видел в подворотне в Москве, в Сеуле, в школе, в Германии, на пароходе посреди Рейна и в некоторых других местах, где, уж и не припомню* * *                Вот собака какает с неимоверным напряжением — я это видел на улице Волгина, на улице Мытная, на улице Унтер ден Линден, на площади Трафальгарской и во многих других местах, где, уж и не припомню* * *                Я видел живописные ручьи и щебетанье птиц — подобное я видел в Ньюхемпшире, в Швейцарии, в Северной Италии, в Тюрингии и Саксонии и во многих других местах, где, уж и не припомню* * *                Вот дракон пожирает девственницу — я это видел в кино, в книгах, по телевизору, во сне и может быть, в каких-нибудь других местах, где, уж и не припомню* * *
Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги

Все жанры