Место битвы – Италия?!

В заключение хотелось бы сказать, что в работах западноевропейских историков с XVIII столетия красной нитью проводится мысль о полной противоположности исторических судеб России и Европы, об азиатских корнях русской культуры и государственности. Сильное влияние в этом плане оказала немецкая классическая философия, к примеру, Гегель наделяет лишь Запад правом «свободно творить в мире на основе субъективного сознания». Представление о России как об азиатской державе, якобы угрожающей всей европейской цивилизации, служило, да и по сей день служит воинственно настроенным западным политикам одним из «идейных обоснований» непримиримой враждебности к нашей стране. Превращение России в огромную чуждую Западу геополитическую и историческую величину породило в западной историографии XIX–XX вв. крайне враждебную интерпретацию всей русской истории и политики, приписывая России монополию на агрессивность, а в их трудах доминирует извечная тема русского варварства и реакционности. Стремясь опровергнуть все эти домыслы, русские учёные XIX века сосредотачивали своё основное внимание на общих явлениях в истории России и Западной Европы, на их культурных связях, в результате чего разработка «русско-азиатской» проблематики отошла на второй план. Лишь в советское время положение заметно изменилось, появился объективный подход, стали публиковаться новые работы, посвящённые культурным связям Киевской Руси и Востока. Достижения в области изучения культуры современных и древних народов Азии позволили навсегда покончить с отождествлением понятий «азиатский», «варварский», «примитивный».

Так, в середине 70-х годов XX века известный казахский поэт Олжас Сулейменов в своей книге «Аз и Я» справедливо отмечал, что кочевники внесли большой положительный вклад в русскую историю и культуру той эпохи. Он несомненно прав, когда говорит, что «Слово» густо насыщено тюркской лексикой. Эти ценные наблюдения Сулейманова вызвали резкую критику со стороны некоторых славистов, филологов и историков-медиевистов. Традиционные толкователи «Слова» сразу перешли в решительное наступление[34].

Книга Сулейменова сразу после опубликования подверглась жестокому разгрому, которому не подвергалась ни одна работа, посвящённая этому древнейшему памятнику русской литературы. Она была запрещена и выведена на несколько лет из научного оборота. Стенограмма его экзекуции публикуется в журнале «Вопросы истории», № 9 за 1976 год. Но полемика, вызванная его работой, и вопросы, поднятые им, ещё раз говорят о необходимости более глубокого изучения взаимоотношений Киевской Руси, как с Западом, так и с Востоком. Мой «Альтернативный перевод» исходит из определённой исторической гипотезы, многие положения которой по не зависящим от меня обстоятельствам, опираются не на стройную систему доказательств, а на индуктивные методы доказательства и умозрительную схему автора, носящую вероятностный характер. Но в дальнейшем не исключено, что их развитие приведёт со временем к её подтверждению и реконструкции действительных событий. Часто бывает, что правда, когда её пытаются скрыть, исказить или запутать, обнаруживается в мелочах, в штрихах и деталях. Сложных вопросов в этой теме много, источники не полны, отрывочны, разноречивы и выявление истины достигается с большим трудом. Главное в такой ситуации правильно показать направление поиска, и положительный результат не заставит себя долго ждать.

Вступление мне хотелось бы закончить цитатой из книги Сулейменова «Аз и Я»: «Слово – своеобразный тест, проверяющий знания, мировоззрение и творческие способности читателя его психологическую подготовленность к встрече с историей. Оно, как лакмусовая бумажка, определяет читательскую среду – в одном прочтении краснеет, в другом – синеет. А иногда и белеет… «Слово» не должно быть средством, как, впрочем, литература и наука вообще. Оттого, как ты прочтёшь, чью точку зрения поддержишь, а чью опровергнешь, не должно зависеть твоё бытование. Ты обязан быть предельно свободным в оценке работ своих учителей. Аксиома, но требующая доказательств практической творческой жизни».

Комментарий к альтернативному переводу

Ничего так не объясняет настоящее, как знание прошлого.

Полибий

Зачин

«НЕ ЛЕПО[35]ЛИ НЫ БЯШЕТЬ[36], БРАТИЕ, НАЧАТИ СТАРЫМИ СЛОВЕСЫ ТРУДНЫХЪ ПОВЕСТIЙ О ПЪЛУ ИГОРЕВЕ, ИГОРЯ СВЯТОСЛАВЛИЧА!»