Место боя

Как и любой житель Конфедерации — безразлично воюющий или мирный гражданин — юноша был прекрасно наслышан о Серигуане, союзной человечеству расе в Великой Войне, с тех пор, как соединенные силы Конфедерации и Серигуана разгромили главные планеты Таргона. Знал он об огромном вкладе народа Серигуана в сражения с килрачами, об их военном мастерстве, нередко встречал их фотографии и голограммы, но увидеть одного из них на расстоянии вытянутой руки было слишком, даже для начинающего привыкать к неожиданностям Джеймса.

— Я надеюсь, вы не будете возражать, если я присоединюсь к вам и разделю вашу трапезу, — на чистом лингвосе произнес иномирянин, и Джеймс заметил заполненный странного вида посудой поднос в руках чужака.

В его сухом голосе Джеймсу послышался едва уловимый оттенок иронии, хотя он знал, что это маловероятно: чужаки редко овладевали лингвосом настолько хорошо, чтобы допускать в своей речи какие-либо эмоции. Сглотнув слюну, юноша кивнул на свободное место за столиком и, дождавшись, пока серигуанин устроится поудобнее, протянул через столик ладонью вверх руку:

— Пусть будет мир меж нами. Мое имя Джеймс.

Вздрогнув, серигуанин пристально посмотрел на юношу. Мгновение он колебался, но затем тонкая и несколько непривычная для землянина улыбка скользнула по его лицу. Протянув в ответном жесте одну из своих четырех рук, он накрыл ею кисть Джеймса, произнося традиционную для Серигуана фразу знакомства:

— Мир и дружба тебе. Мое имя Паладин, — и, не отнимая своей руки, он сжал кисть Джеймса уже в чисто земном жесте. — Как странно — я никогда не думал, что обучение культуре чужих рас входит в программу образования земных солдат.

— По образования я не солдат. Я учился в ВАК, но потом согласно решению Военного Совета меня направили на базу Мотор, где я должен буду пройти адаптационный курс пилота-истребителя, — принимаясь за еду, пояснил Джеймс. — А что касается культуры иных рас, то у нас давались только обзорные сведения о них, в основном о килрачах, но все же о Серигуане нам прочитали достаточно полный материал, в том числе и несколько общеупотребительных и наиболее важных ритуалах, вроде знакомства. Считалось, — тут Джеймс попытался одновременно пожать плечами и не разлить сок из стакана, — что такие знания должны помочь нам на случай непредвиденных ситуаций.

— Ну, вряд ли подобную ситуацию можно назвать непредвиденной, — заметил Паладин, отправляя в рот что-то похожее на разноцветный горох, покрытый прозрачной подливкой. — Однако нельзя отрицать, что мне приятно встретить старые традиции здесь.

— Но и нельзя отрицать, — в тон Паладину ответил Джеймс, — что и чувство юмора не относится к характерным среди Серигуана, а ты сейчас проявляешь именно его.

Обхватив своими гибкими пальцами стакан с мутно-зеленой жидкостью,

Паладин отхлебнул глоток и задумчиво ответил, взбалтывая содержимое стакана, так, что пена едва не перехлестывала через края:

— В Конфедерации о нас знают мало, хоть первый контакт произошел много лет назад. Серигуан довольно консервативен в своих традициях и хоть официально мы часть Конфедерации двадцать пять лет, но очень мало людей побывало на наших планетах — я имею в виду не военных, а ученых или исследователей.

— Минутку, — вскинулся Джеймс. — Что значит «двадцать пять лет»? Разве…

Допив остаток напитка, Паладин поставил опустевший стакан на стол.

— Разве в Конфедерации об этом не знают? Насколько мне известно, мы уже двадцать пять лет, как официально входим в состав Конфедерации на временном лимите. В качестве благодарности за разгром Таргона тридцать пять лет назад мы предложили свою помощь в войне с килрачами, а ГКСК через десять лет предложила нам вступить в Конфедерацию для военного сотрудничества до конца Великой Войны. Мы согласились, и теперь в нашей Ассамблее находится представитель Конфедерации, решая совместно с нами наиболее важные вопросы.

Сказанное серигуанином было для Джеймса подобно грому с ясного неба. Даже слухи о подобном не ходили в Академии, а ведь там появлялись новости практически сразу же, как о них уведомляли ГКСК или Военный Совет. Аппарат слухов работал надежнее всех систем связи, иногда оказываясь даже быстрее их, но на этот раз точная дата входа в Конфедерацию новой расы — именно новой расы, а не новооткрытой планеты или системы — тщательно была скрыта от большей части населения.

— Простите, что я вмешиваюсь, — женщина из-за соседнего столика, ранее разговаривавшая с космонавигатором, обратилась к серигуанину, — но вы говорили довольно громко. Неужели это правда, неужели вы член Конфедерации уже в течение четверти столетия, а не десяти лет?

— Я подчиняюсь основным законам Конфедерации, но кроме этого я еще подчиняюсь и законам Великой Ассамблеи Правителей, — сухо ответил Паладин. — Почему руководители Конфедерации не сочли нужным извещать всех про союз двадцать пять лет назад — это мне неведомо.