Место действия - Южный Ливан

Душившие пожилую даму рыдания помешали ей закончить начавшееся было перечисление заслуг перед державой славной четы Поповых, действительно почти сорок лет бок о бок прослужившей на центральном командном пункте ракетных войск стратегического назначения. Свою карьеру молодой лейтенант Попов, удачно женившийся на дочке тогдашнего начальника главного управления кадров министерства обороны, начал в качестве штабного адъютанта, да так и пошел по штабным паркетам до собственных генеральских погон. Бесспорно, столь выдающаяся и напряженная служба на благо Родины, требовала теперь всемерно трепетного отношения к отдыху заслуженных ветеранов.

Впечатленный слезами жены генерал, подтянув спортивные штаны, немедленно отправился требовать выдворения с территории «беспокойных» и явно не имеющих никакого отношения к Вооруженным Силам соседей. Однако ни генеральское возмущение, ни угрозы звонков высокопоставленным друзьям должного впечатления на начальника дома отдыха не произвели.

— Это коммерческий заезд, — беспомощно развел руками полковник от медицины. — Заявлены, как спортивная команда по многоборью с тренером.

Генерал продолжал давить его отработанным за годы службы тяжелым взглядом, но в этот раз привычное средство явно давало сбой. Чертов медик бестрепетно смотрел ему прямо в лицо и даже не собирался виновато опускать глаз.

— Платят полную стоимость путевки. В отличие от вас, — не удержался от шпильки, дерзкий полковник.

По правде говоря, ему уже изрядно поднадоело приезжавшее сюда каждое лето по льготным расценкам, то есть практически задарма, чванливое генеральское семейство, вечно всем недовольное, и претендующее на особое к себе отношение. Потому сейчас он с искренним удовольствием на вполне законных основаниях отказывал отставнику в его требованиях.

— Жалуйтесь, жалуйтесь, Юрий Иванович, — благожелательно кивал он головой, приобняв генерала за плечи и выпроваживая его из кабинета. — Я тоже считаю, что это форменное безобразие. Просто время сейчас такое, понимаете, время… Все за деньги. Одни деньги у всех в голове, куда катится Россия?

Пока генерал возвращался из административного здания обратно к своему спальному корпусу, он немного успокоился. Как ни странно в немалой степени способствовали этому приведенные начальником дома отдыха аргументы. О том, что Россию продали, отставник знал не понаслышке, даже сам успел слегка поучаствовать в этой продаже, будучи в комиссии по инвентаризации имущества Западной группы войск. Что ж теперь приходилось мириться с последствиями и терпеть рядом с собой наглую молодежь. Если они платят живыми деньгами за право здесь находиться, то борьба с ними автоматически становилась малоперспективной.

Против ожидания особого беспокойства вновь прибывшие до конца дня не доставили. Организованно все в одно время прибыли на ужин в столовую, вели себя подчеркнуто скромно, не шумели, ели аккуратно и быстро. Поев тут же убыли обратно к себе в самый дальний, стоящий несколько на отшибе от остальных зданий корпус. Где и оставались до самой ночи, причем свет дисциплинированно погас во всех комнатах ровно в двадцать три часа. Официально страдавшая бессонницей, а на самом деле повышенным любопытством, генеральша за этим проследила лично. Ни брожения по территории с пьяными песнями и воплями, ни развратных девиц ночью в районе дальнего корпуса не наблюдалось. Дружина добровольных активисток-пенсионерок патрулировала ближние подступы к зданию практически до утра. Однако и это показное благонравие было записано вновь прибывшей молодежи в явные минуса.

— Знаем мы таких спортсменов, — шипела разочарованная и оскорбленная в своих лучших чувствах генеральша. — Это они до поры, до времени такие тихони, в тихом омуте черти водятся!

Ее прогнозы оправдались тем же утром. Едва поборники чужой нравственности, утомленные ночным бдением забылись на рассвете чутким стариковским сном, как были безжалостно разбужены топотом тяжелых ботинок по асфальту. Прилипшие к окнам пенсионеры с брюзжанием наблюдали четкий строй обнаженных по пояс парней бодро проскакавших по центральной аллее к воротам, ведущим в пропахший хвойными ароматами лес.

— Ну, это уж вовсе хамство! Самая неприкрытая наглость, — негодовала, заламывая руки генеральша. — Старые заслуженные люди вынуждены просыпаться ни свет, ни заря от их топота. До завтрака, между прочим, еще целый час, а я почти всю ночь не спала!