Место действия - Южный Ливан

И словно подчиняясь его мысленному приказу, танк, отплюнувшись облаком сизого дыма, медленно пополз вперед, словно нащупывая дорогу вслепую лязгающими гусеницами. Волк следил за ним, как зачарованный, его полностью поглотил этот процесс движения бронированной махины к гибели. Время казалось, растянулось, стремительно превращаясь в вечность. Танк, плавно покачиваясь, наползал на фугас бронированным телом. Невероятно обострившимся зрением Волк видел в тот момент, укрепленный на ветке придорожного куста фотоэлемент, и даже вроде бы сумел расслышать тихий щелчок сработавшего реле. А потом ударил взрыв. Танк будто норовистый жеребец подскочил на дыбы, постоял так, опираясь на взвихрившийся под гусеницами огненный клубок, и с грохотом осел обратно вниз, на дорогу. Длинный, похожий на хобот ствол танковой пушки бессильно обвис, клюнув землю, а откуда-то из под башни пока еще тонкой струйкой потянулся черный маслянистый дымок. И тут же вокруг разверзся ад. По склонам, зажимающим узкое дефиле, ударили со всех стволов, свинцовый вихрь буквально перепахал их, срубая верхушки кустарников и мелких кривых деревцев, взрывал землю, поднимая в воздух кучи сухой выгоревшей листвы и вырванные с корнем комья травы. Волк вжался в землю, скрючившись в эмбриональной позе на дне своего наспех отрытого окопчика, стараясь стать как можно меньше, забиться в эту узкую щель, слиться с землей, а еще лучше провалиться сквозь нее, уйти от бушевавшего на верху урагана свинца и стали. Лопнули в ушах несколько снарядных разрывов, частым гребнем чесанули склоны осколки. Это головная «меркава» мстила за погибшую боевую подругу. Вновь ударили пулеметы. Волк готов был поклясться, что обстрел идет уже целую вечность, удивлялся, откуда у изиков столько боеприпасов, прекрасно понимая умом, что это лишь субъективное впечатление и с момента подрыва танка прошло едва ли несколько минут. Понимал умом, но не трясущимся от ужаса телом, вопившим каждой свой клеткой, что все, это конец, рано или поздно шальной кусочек свинца ударит не в сухую прокаленную землю рядом, а сюда прямо в него скрюченного, будто червяк на дне наспех вырытой ямы. Ударит, разрывая мышцы, выворачивая и наматывая на себя кишки, калеча и раздирая его плоть. Господи, помоги, Господи, если ты есть прекрати этот ужас! Черт! Мне же теперь надо обращаться к Аллаху. О, Аллах, милостивый и милосердный… Как же там дальше-то? Очередь крупнокалиберного пулемета прошла прямо по краю импровизированного бруствера, сыпанув вниз землей и мелкой каменной крошкой, выбивая из головы все связные мысли, оставляя один лишь животный крик ужаса: «Нет! Не хочу! Не надо, не-е-ет!»

И вдруг разом все кончилось, схлынуло. Больше не гуляла по склону ревущая смерть. Солнечный луч, отразившийся от металлического тела, брошенного на бруствере автомата, шаловливо погладил его по щеке. Он открыл запорошенные пылью глаза и несколько минут непонимающе смотрел прямо перед собой, разглядывал неспешно ползущего по каким-то своим делам жука, качающуюся на краю окопа травинку, замершее в вышине легкое белое облачко. Грудь полнилась дикой сумасшедшей радостью. Живой! Опять живой! Снова пронесло! Пронесло, мать вашу! Думали шлепнуть старину Волка? А вот вам тройной в перекладку!

Осторожно приподняв голову над бруствером, он осмотрелся. Как это было ни странно после такого массированного огневого налета, все «голуби» оказались живы и здоровы, причем уже оклемались и в отличие от своего командира вовсю занимались делом. Абд-второй, припав глазом к видоискателю бесстрастно и деловито фиксировал цифровой камерой произведенные разрушения, водя объектив от все еще чадящих остатков джипа к покореженному, замершему с перекошенной башней танку и обратно. «Молодец, — невольно похвалил ливанца про себя Волк. — Без документального подтверждения нанесенного врагу ущерба денег никто не заплатит. Правильно сообразил Абд, при случае надо бы поощрить». К своему стыду следовало честно признать, что сам он и вовсе позабыл об этой необходимой формальности, и вообще непозволительно долго приходил в себя после обстрела. Хорош командир, дрожащий на дне окопа, в то время как вся его группа занята делом! «Старею, наверное, пора переквалифицироваться в управдомы», — мелькнула невеселая мысль. Волк глянул влево, отфиксировал ястребиный профиль Абда-первого, напряженно следившего за суетящимися внизу как муравьи изиками. Поймав взгляд командира, Абд махнул рукой, показывая, что с ним все в порядке, и он готов к дальнейшему выполнению приказов. Волк поднес к глазам бинокль.