Место действия - Южный Ливан

— Я заявляю, братья! Те, кто хочет нас обмануть, не ценит наших услуг, вообще отворачивается от нас, те нам не друзья, и мы им ничем не обязаны! — голос Саладина гремел, набирая обороты. — А потому мы сами должны взять то, что принадлежит нам по праву! Сами, своей рукой, потому что никто не сделает этого за нас. И пусть гнев Аллаха падет на головы тех, кто забыл сражавшихся рядом с ними в дни священного джихада братьев. И теперь я спрашиваю вас: верите ли вы мне, пойдете ли вы со мной туда, куда я вас поведу?

Последние слова Саладина потонули в дружном восторженном реве.

А уже на следующее утро Волк в паре с угрюмым и неразговорчивым Али сидел в засаде, на крыше чудом уцелевшей девятиэтажки с которой открывался шикарный вид на здание Госбанка. Солнце ласково гладило лучами их спины, прохладный, налетавший порывами ветерок обдувал разгоряченные лица. До банка было по прямой не больше двухсот метров, потому все происходящее внизу они отлично различали даже без биноклей, да и то сказать, бинокль в здешних местах штука опасная. Когда по улицам ходит огромная масса изрядно повоевавших людей с готовым к бою оружием в руках, любой случайный блик, напоминающий о ненавистных снайперах федералов, изрядно кровушки попивших у чеченцев, может быть для незадачливого наблюдателя просто смертельно опасен. На ступеньках, поднимающихся к ведущим внутрь дверям, расселись вооруженные автоматами бородачи — охрана. Охранники принадлежали к элитному Президентскому полку национальной гвардии, носившему имя Дудаева. Именно они держали под контролем все правительственные здания в Грозном, несли охрану членов нового правительства республики. Соответственно и за безопасность Национального банка тоже отвечали они. По слухам в Президентские гвардейцы попадали лишь самые отчаянные и опытные головорезы, совершившие немало подвигов во славу Аллаха. Волк криво ухмыльнулся, вот сегодня вечерком мы на них и посмотрим в деле. Пустим кровь уродам, заодно и за Колумбийца посчитаюсь. В его измученном упреками совести мозгу, обстоятельства смерти злосчастного рядового как-то так причудливо трансформировались, что вроде бы теперь виновными в ней оказались как раз эти самые чеченцы, что сейчас лениво переговаривались, развалившись на ступеньках. Волк едва сдерживался, чтоб не дать по ним автоматную очередь уже сейчас. Минутная стрелка на часах ползла со скоростью беременной улитки. Лишь бы не подвел неизвестный информатор Саладина, лишь бы все оказалось правдой.

— Спокойно лежи. Что ты дергаешься? — Али покосился на него с недовольством, мало того, что дали в напарники этого еще вчера бывшего врагом русского, так он к тому же какой-то дерганный весь.

— Хорошо, лежу, — с усилием пряча бушевавшую внутри злость, выдохнул Волк.

Али смерил его презрительным взглядом, хотел уже сказать что-то обидное, но вдруг отвлекся, уставившись куда-то через его плечо.

— Смотри! Едут! — голос сиплый от волнения, глаза с расширившимися во всю радужку зрачками.

Волк стремительно развернулся, впиваясь взглядом в выползающую на площадь маленькую колонну. Два черных сверкающих лаком джипа, а за ними ободранный армейский БТР-70 с намалеванным на броне флагом свободной Ичкерии. Сидящие на ступеньках гвардейцы повскакали со своих мест, замерли, настороженно вглядываясь в лица вновь прибывших. Джипы шурша по асфальту мощными протекторами остановились прямо возле входа в банк. Захлопали двери, из машин выскакивали по всем правилам бандитского шика разодетые чеченцы. Темные очки-консервы, топорщащиеся от всевозможного воинственного барахла импортные разгрузки, добротный натовский камуфляж. Все говорило о том, что прибыли не абы кто, а настоящие горные орлы, элита бандитской армии. Волк аж зубами заскрипел от злости, глядя на их самодовольные, уверенные рожи. Вот начали здороваться с охраной, жать руки, обниматься. БТР тем временем занял позицию между джипами и окружающим площадь комплексом зданий, развернув тупорылое пулеметное дуло в сторону возможной угрозы.

Наконец с взаимными лобзаниями было покончено и вновь прибывшие принялись таскать в распахнувшиеся двери Национального банка, запечатанные брезентовые сумки. Ровно восемь штук.

— Есть! — тихо прошипел Али. — Есть! Слава Аллаху Милостивому и Всемогущему!

«Да, не подвел информатор! — думал меж тем про себя Волк. — Слава Богу, значит, задуманному на ночь делу быть. Вот тут-то я и посчитаюсь за все! Будет случай напиться вражьей кровушки, будет!»

В восьми брезентовых мешках, привезенных в Национальный банк под столь внушительной охраной, содержалось без малого восемь миллиардов российских рублей, направленных в мятежную республику федеральным правительством в рамках программы восстановления ее внутренней инфраструктуры. Чем не контрибуция с проигравшей стороны?

Откуда узнал о предстоящей доставке денег арабский наемник Саладин так и осталось тайной, но по этому поводу можно сказать, не рискуя слишком уж погрешить против правды одно: «Деньги легко находят путь к сердцам людей, открывают любые двери и развязывают любые языки».