Место для битвы

Первый, совсем молодой и оттого совсем глупый, вскочил, уронив сапог, подхватил копье и отважно кинулся на врага. Гадивший под стеной был чуть поумнее, заорал соплеменнику: «Беги!»– и, не подтерев задницы – до того ли? – быстренько натянул штаны. Решение верное,– со спущенными штанами воевать затруднительно,– но запоздалое.

Сергей перехватил копье молодого левой рукой, крутанул вокруг себя. Молодой мелкими шажками просеменил через двор, снес собачью будку, размазал животом большую коровью лепешку и закончил движение, протаранив головой глиняный забор.

Мгновением раньше его старшего товарища пришпилило к стене мазанки брошенное Духаревым копье.

Мальчонка аж взвизгнул от восторга, но соображения от радости не потерял, завопил: «В хате! В хате тож!» – подхватил каменюку больше собственной головы и, ухнув, уронил на затылок оглушенного юнца.

«Крак!» – сказал затылок.

Духарев влетел в мазанку, и ему открылась совершенно дивная картина: полдюжины совершенно голых девиц разного возраста и пара деловитых степняков, один из которых заскорузлым пальцем проверял у ближайшей голышки наличие девственной плевы. Второй печенег глядел на это зрелище и пускал слюни.

Духарев мог его понять: сам не первую неделю по степи болтался. Мог, но не захотел. Голова печенега спрыгнула с плеч, Сергей ловко уклонился от алого фонтана, подскочил ко второму печенегу. Тот вытащил палец из сокровенного места и тупо уставился на нежданного гостя.

Тут одна из девиц дико завизжала и вцепилась в печенегову сальную косицу.

Степняк от неожиданности опрокинулся на спину, и Духарев с чувством исполняемого долга влепил ему в пах острым носком сапога. Печенег взвыл и свернулся калачиком. Рыжая девчонка с обаятельными веснушками и пикантной родинкой на ягодице невежливо отпихнула Духарева и, размахнувшись, с хрустом врезала кочергой по печенеговой спине.

– Отлично! – одобрил Духарев.– Он ваш, девушки!

И выбежал во двор.

Честно говоря, у него не было ни малейшего желания смотреть, что эти юные дамы сделают с гнусным дядькой.

Духарев вскарабкался на забор, скомандовал Пеплу: «Смирно!» – и встал на седло.

Та-ак… Халли с напарником рубились успешно. Результат – пара дохлых печенегов – налицо. Нет, уже три. Здоровенный меч нурмана отхватил печенегу плечо. Сергей уже давно обратил внимание: если нурманское оружие вмешивается в жизнедеятельность чужого организма, то вмешательство настолько радикально, что медицинская помощь уже не требуется, а сама жизнедеятельность быстро прекращается.

А вот на пристани стычка завершилась победой противника. Ромеи загоняли на галеру таганский полон. Некоторых, не способных или не желающих передвигаться, втаскивали на веревках.

Духарев услышал стук копыт на соседней улице и мигом опустился в седло. Стоя на конской спине, удобно озирать окрестности. Или исполнять роль мишени. А вот сражаться затруднительно.

Пепел сам рванулся вперед… И из-за угла, навстречу ему, вылетели аж два степняка. Оба – с луками наготове. И с горячим желанием сделать в Духареве отверстия, не предусмотренные генотипом. Но события развивались слишком быстро, и Духарев оказался между печенегами раньше, чем их мечты превратились в быль. Оказавшийся по правую руку степняк уронил лук и нырнул под живот лошади, счастливо избегнув встречи с варяжским клинком. Левый всадник оказался не столь проворен, Духарев зацепил его свободной рукой, с хрустом, как сорняк из грядки, выдернул из седла и поволок за собой. Степняк заорал дурным голосом. Еще бы! Заорешь тут, если тебя волокут за скачущей галопом лошадью да еще – за вывихнутую руку!

Духарев смилостивился и отпустил беднягу. На большой, твердый камень у чьих-то ворот.

Засим Духарев развернулся и обнаружил, что второй печенег летит на него со своей кривой сабелькой. Щас! Разогнался!

Пепел рванулся навстречу… И печенег сдрейфил. Спину показать не рискнул – попытался сигануть верхами через забор, но лошадка его зацепилась копытами и рухнула вместе со всадником. Дворовая живность прыснула в стороны. Лошадь жалобно заржала, но поднялась. Ее хозяин – нет.

Над площадью, перекрывая прочие звуки, прокатился яростный рык нурмана.

Когда он стих, Духарева окликнули по имени.

Машег.

– Я убил восьмерых! – гордо сообщил хузарин.

– Где наши?

– Понятко – там,– хузарин махнул луком.

Об остальных он ничего не знал.

– Что будем делать, старшой?

Духарев развернул коня.

– Прикрой меня! – попросил он и поскакал вдоль улицы.

Галера уже отваливала от пирса, на ходу втягивая трап. Ромеи, очевидно, решили не рисковать и не ввязываться в драку.

Это было типично для имперцев: не рисковать. Духарев мог этому только порадоваться. Захватить такой корабль – не по их скромным силенкам. Уходят – и слава Богу!