Место для нас

Моя самая дорогая мамочка!

Не печалься. Когда ты пришла, я уже приняла таблетки. Я рада, что успела поговорить с тобой, прежде чем начала засыпать. Я сделала только то, что хотела сделать. И я уверена, что поступила правильно, потому что продумала все. Одна из причин, почему меня уволили из благотворительной миссии, – героин. Да, представь, героин. Один добрый парень из НПО подсадил меня на эту дрянь несколько лет назад. Трудно ожидать такого от работника благотворительной организации, правда? Надежный способ убить себя, если знаешь, с чем эту дрянь смешивать. Так что попутно я подхватила еще пару-тройку болячек.

Никаких дел у меня не осталось, да и то, что я делала, я делала плохо. Мы все знали, что я ни на что не способна. А жить тут, с вами, я не могла. Папа – насквозь фальшивый. Ненавижу его за то, что он обо всем лгал. О том, откуда он родом. Откуда взялась Флоренс. Она же его незаконнорожденный ребенок, верно? Я знаю, что она не твоя дочь. Я помню то лето. Когда ты вдруг уехала, а вернулась с ребеночком, а мы вроде как дурачки и ничего не понимаем. У него был роман на стороне, так? Он врал тебе. Я знаю, что она его дочка, он ее любит больше, чем меня и Билла, сама видишь.

Я всегда чувствовала, что мне здесь не место. Здесь?.. Я столько мест перепробовала, так далеко уехала, как только могла, а места мне все нет, нет нигде.

Я слышу, как ты поешь «Солнце, чьи лучи», и мне хочется, чтобы ты пела и пела. Ты раньше пела часто, а теперь, по-моему, тебе грустно. Спасибо за то, что ты сказала, что не дашь мне таблетки. Ведь так все намного яснее, правда?

Мамочка, можешь похоронить меня рядом с Уилбуром? В саду. Уилбур был моим другом.

Я устала. Пожалуйста, позаботься о Кэтрин, ладно? Она…

Записка обрывалась.

Марта стояла в душной жаркой спальне и смотрела на свою дочь. Руки и ноги у Дейзи стали тяжелыми, кожа на щеках обвисла. Она наконец обрела покой.

Потом Марта ушла к себе. Она сидела на краешке кровати и смотрела за окно, в сад, на аккуратные грядки с салатом, на яблони вдалеке. На клумбу с маргаритками, испещренную кротовыми норками. А потом встала и перекрестилась, хотя сама не понимала, зачем и почему и чем это ей поможет. А потом пошла в сарай и взяла лопату. «Время рождаться и время умирать, и я была при том и другом. Я люблю тебя, Дейзи; теперь ты будешь рядом со мной – близко, как никогда прежде».

Марту многому научили годы жизни в деревне во время войны. Она знала, как хоронить стариков и мертвых овец. В свое время она захоронила несколько собак Винтеров. Хэдли она хоронила сама – его пришлось усыпить после летнего праздника, когда он напал на одного из гостей. Марта трудилась весь долгий день и старалась ничего не чувствовать, а когда из Лондона вернулась Флоренс, раскрасневшаяся и радостная – явно что-то происходило, – сообщила ей, что Дейзи уехала.

– Пришел мейл из приюта насчет полученного гранта. – Сидя за кухонным столом, она маленькими глоточками пила остывший чай, и этот чай ее словно с чем-то связывал.

– То есть Дейзи просто взяла и уехала? – удивилась Флоренс. – Вот так номер! Даже не попрощалась!

– Ты же ее знаешь, – пожала плечами Марта. – Наверное, что-то срочное.