Место для нас

– Глупости. Просто никто на нее внимания не обращал, и ей здесь надоело. Дейзи во всей красе! – Флоренс глянула на наручные часы. – О, мне надо позвонить! – Она радостно улыбнулась. – И кое над чем поработать.

С этими словами Флоренс выпорхнула из кухни и устремилась к кабинету Дэвида. Марта проводила ее взглядом, встала и пошла следом.

– Ты такая радостная…

– Да нет, ничего такого! – ответила Флоренс, и ее губы дрогнули. Но вдруг она нахмурилась. – Хм. Yahoo Дейзи открыт.

– Что?

– Ее почта. Похоже…

Флоренс взялась за «мышку».

– Оставь! – повысила голос Марта, кое-что осознав. – Дай-ка я сама. Дейзи торопилась, вот и не закрыла почту.

Флоренс была в тот день еще больше не от мира сего, чем обычно. Она послушно встала, отошла от письменного стола и принялась что-то искать на книжных полках, напевая себе под нос.

– Почему ты это поешь? – спросила Марта, сев к компьютеру и глядя на экран. Нужно просто выйти из почты Дейзи, и больше она никогда сюда не вернется. Вот так…

– Что пою?

– «Солнце, чьи лучи».

Флоренс обернулась.

– Понятия не имею. «Микадо» вчера передавали, кажется?

У Марты бешено колотилось сердце. Она открыла профиль аккаунта Дейзи. У тебя есть примерно десять секунд. Если затянешь процесс, будет выглядеть подозрительно. «Мой аккаунт. Введите новый пароль. Девичья фамилия вашей матери. Дата вашего рождения».

Марта сглотнула подступивший к горлу ком.

– Мне жаль, что вы с ней разминулись.

Господи, хоть бы Флоренс сейчас на минуту вышла из кабинета!.. Марта поспешно изменила пароль на удобный для себя «Daisy61».

– Я бы выпила чаю, если ты будешь заваривать, – сказала Флоренс.

Марта пристально на нее посмотрела.

– Не собиралась. Ладно, увидимся позже.

Она тихо поднялась наверх и заперла дверь спальни Дейзи на ключ.

На следующее утро после отъезда Флоренс Марта стащила тело своей старшей дочери вниз по лестнице, внесла в кухню, а потом выволокла в сад. При жизни Дейзи была хрупкой до болезненности и очень легкой, а в смерти стала тяжелой. И старушка Марта плакала, когда тащила ее к могиле. Плакала, потому что это было недостойно, а ей хотелось, чтобы было достойно, чтобы стал таким, как положено, конец жизни ее ребенка, жизнь ее девочки, которую она, Марта, ухитрилась сломать и разрушить. Она любила ее то ли слишком сильно, то ли слишком мало. Дейзи никогда не была правильным ребенком. И вот теперь наконец Марта могла сделать что-то, чего ее дочь хотела для себя, и сделать это нужно было правильно. Под лучами послеполуденного солнца Марта завернула тело Дейзи в черную ткань, которую они обычно стелили на лужайку, и обвязала синтетическим шпагатом. Порой Марте приходилось прерывать работу, потому что ее охватывала боль, и тогда она опускалась на колени возле дочери и тихо плакала. А потом считала до пяти, вставала и пыталась представить, будто делает что-то другое. Что-то совсем простое, обыденное.

И пока она этим занималась, Мартой владело странное чувство, что вот-вот кто-нибудь придет и увидит, чем она занимается, и остановит ее. Но никто не приходил, и она была этому рада, потому что знала, что так хотела ее дочь. Перед тем как Марта закрыла лицо Дейзи, она заставила себя успокоиться, погладила лоб дочери, провела пальцем по ее переносице, как делала давным-давно, чтобы малышка закрыла глаза и заснула. Уложив тело Дейзи в могилу, Марта засыпала его землей и старательно уложила на место дерн, надеясь, что никто не будет здесь ходить хотя бы несколько месяцев. Дэвид после операции далеко ходить не сможет, а больше в саду теперь никто не гулял. Кэт уехала, у Билла была Карен, Люси выросла. Остались только Марта и Дейзи.

В погожие дни Марта ходила к клумбе с маргаритками. Иногда она разговаривала с Дейзи, а чаще просто сидела рядом с клумбой и молчала. Она прекрасно понимала, что глупо думать, будто Дейзи интересно слушать ее болтовню о жизни их семьи. Ей и при жизни до этого дела не было, а уж теперь – тем более.

Марта

Ноябрь 2012

Первой молчание нарушила Карен. Она встала, подошла к буфету и плеснула в бокал красного вина.

– Вот, выпейте, – предложила она, опустившись на корточки рядом со свекровью и протянув ей бокал.

Потом вынула из кармана Марты аккуратно сложенный носовой платок и подала ей. Марта, продолжая плакать, высморкалась, а Карен стала гладить ее руку, плечо, затылок.

– Не надо плакать, не надо, – тихо приговаривала она. – Все хорошо. Вы все сделали правильно. Вы все правильно сделали.

Остальные смотрели на Марту не шевелясь, словно какое-то колдовство пригвоздило их к стульям. Рыдания Марты повисали в тяжелом безмолвном воздухе. Тишину нарушали только еле слышные звуки музыки из мультфильма, который смотрел Люк далеко от столовой.

Карен встала, выпрямилась и вернулась на место. Потом широко развела руки и коротко, истерически рассмеялась.

– Знаете, кто-то должен что-нибудь сказать.

Она повернула голову к мужу, но тот не встретился с ней взглядом. Его глаза были полны слез.