Место для нас

Дорога вьется ввысь на всем пути?

Да, вся за кругом круг.
Смогу ли за день я туда дойти?
Весь день и ночь, мой друг.

Кристина Россетти, «Путь в гору»

[93]

Марта

Однажды, много лет назад, Марте было видение. Видение смерти. Она никогда и никому не пыталась об этом рассказать: слишком невероятно все выглядело.

Как-то раз они рано поужинали; она в кухне мыла посуду, Дэвид работал в кабинете. Наверху спала двенадцатилетняя Кэт.

Выдался один из светлых весенних вечеров, когда негромко поют птицы, черная земля пропитана обещаниями, а прохладный воздух сладок. По радио звучала «Рапсодия в блюзовых тонах». Марта любила Гершвина. В какой-то момент она перестала мыть посуду и начала постукивать деревянной ложкой по краю раковины в такт с роялем, рассеянно глядя на мыльную воду. И вдруг перед ее глазами предстала ясная картина.

Она и Дэвид. Они вместе идут по тропинке, как в день их первой встречи. Дэвид в шляпе, подаренной ему Вайолет много лет назад. Сквозь листву деревьев на землю струится свет – вроде бы радостный, солнечный. Внезапно этот свет становится плотнее и будто окутывает ее. Марта поднимает голову к небу и видит только серое и тяжелое ничто; не понимая, что происходит, она начинает кричать, звать на помощь. Тропинка, деревья, живая изгородь, Дэвид – все исчезло, осталась лишь окружающая серость. Марта кажется себе самолетом, летящим сквозь тучи. Она слышит, как ее зовет Дэвид, слышит собственные крики, чувствует, что в отчаянии куда-то бежит, но почему-то ничего не получается, не меняется, и она мчится в туман, в ничто…

Марта побежала в кабинет, распахнула дверь и только тут поняла, что вся мокрая. Волосы, щеки – все было в мыльной воде. Она плакала и дрожала с головы до ног.

– Любовь моя, что случилось? – спросил Дэвид, встав из-за письменного стола.

– Я… – пробормотала Марта, почувствовав себя очень глупо. «Я только что видела, как умру. Я покину тебя». Как такое сказать?.. Дрожь не прекращалась, во рту возник острый металлический привкус. – Я мыла посуду и увидела нечто ужасное. Просто безумие. Как… ты и я…

Тишину в доме нарушала только доносившаяся из кухни музыка. Дэвид обошел письменный стол и обнял жену.

– Милая. Мыть посуду опасно, да? Страшно до дрожи?

Дэвид крепко прижал к себе Марту, а она положила голову ему на плечо, как всегда. В тот миг она любила его сильнее, чем когда-либо в жизни – если такое вообще возможно. И она догадалась, что он все понял.

– Не могу объяснить. Но я очень испугалась.

Дэвид стал нежно гладить ее спину.

– Понимаю.

– Я не хочу покидать тебя. Не хочу без тебя жить. Никогда.

– Этого не случится, – проговорил Дэвид веселым голосом. – Глупышка. Я сижу в кабинете и рисую, и через двадцать лет я буду сидеть в кабинете и рисовать.

Однако Марта смеяться не могла.

– Честное слово?

– Честное слово. Ты и я, помнишь? Только мы.

Из радиоприемника в кухне донеслись последние бравурные аккорды «Рапсодии», барабанная дробь и аплодисменты. Это сняло напряжение, и Дэвид с Мартой дружно рассмеялись.

– Я так глупо себя чувствую, – пробормотала Марта, но сила мертвящего страха не покинула ее.

Дэвид снял с крючка на двери свою старую потрепанную шляпу.

– Так или иначе, я на сегодня работу закончил. Давай-ка прогуляемся и выпьем, – предложил он. – Первый, можно сказать, пикник в этом году.

Позже, вечером, когда они сидели на ступенях веранды, Дэвид неожиданно сказал Марте:

– Если бы ты ушла от меня, я бы умер, ты ведь знаешь, правда?

– Дэвид, не драматизируй.

Марта полностью пришла в себя, вновь стала спокойной и здравомыслящей. Как не похожа на нее была сцена в кабинете! В их семье романтиком был Дэвид. Это он плакал, смотря кино. Это он прослезился, когда у Кэт выпал последний молочный зуб, и они в последний раз сыграли с ней в зубную фею, и Дэвид нарисовал мелом цветы и звездочки на полу у кровати внучки. Это он привез их всех сюда, это он взял в семью Флоренс, это он зубами и когтями сражался за собственную жизнь. А Марта была прагматиком, принимавшим решение усыпить собаку и способным починить электропроводку.

В молодости они побеждали все, а потому о будущем не думали. Оно их не пугало. Марта на много лет выкинула видение из головы. Ни ей, ни Дэвиду никогда не приходила мысль о том, что их жизни друг с другом может прийти конец.

Дэвид

Июнь 1968

Встревоженно поджав губы, Марта стояла в прихожей. Дэвид надел шляпу и взял свой старый портфель, в котором лежала, как надеялся, его лучшая работа.

– Если он скажет «нет», – проговорила Марта, – тогда ты… ну, тогда тебе придется спросить, что еще ты мог бы для него сделать. Комиксы или еще какую-то работу. Ты должен вернуться с чем-нибудь, Дэвид. Он тебя столько лет знает, не выбросит же просто.

– Ради бога, Марта, люди вроде Хораса Сейерса услуг не оказывают. И я тоже. Это встреча… она очень важна. И позволь мне самому решать.