Место для нас

Дэвиду было нестерпимо смотреть на свои рисунки, лежащие на столе. Он представил себе просроченный счет за электричество, усталое лицо Марты, покосившиеся створки ворот. Он увидел собственную глупость и нелепость – увидел, как попытка вырвать себя из прошлого привела его с семьей в этот дом, какая это была дурость – захотеть того, что он не мог себе позволить.

– Похоже, я ошибся, – пробормотал он, – плохо представлял, что именно тебе нужно. Сам виноват.

Дэвид говорил и говорил – пытался всеми силами привлечь внимание Хораса, в отчаянии перевел разговор на общие темы – что угодно, лишь бы скрыться от преследовавших его демонов.

Не переставая лихорадочно соображать, как быть, он отдавал себе отчет в том, что от этого момента зависит все.

– Как насчет собак? Они тоже не годятся?

– Ты о чем?

– У нас есть пес по кличке Уилбур. – Мысли Дэвида бешено метались. Он пытался сохранять спокойствие и говорить так, словно это тоже было частью его плана до прихода к Хорасу. – Очаровашка. Дворняга. Очень преданный, немного туповат, но по-своему мудр. Понимаешь? – Дэвид чуть приподнял подбородок, встретился глазами с Хорасом и ласково улыбнулся – как будто они оба знали какой-то анекдот, который он пока даже не придумал. – Пару лет назад мы его подарили старшей дочке, Дейзи, на Рождество. Дейзи – девочка непослушная, и Уилбур ее спасает от наказаний. И они отлично ладят. Вот, к примеру, вчера ближе к вечеру захожу я в кухню. День был жаркий, и я мечтал о бутылочке пива. И увидел, как Уилбур гоняется за своим хвостом, круг за кругом.

Он повертел пальцем в воздухе. Хорас кивнул. Дэвид понял: есть поклевка.

– Дейзи за ним наблюдала, серьезно покачивая головой, и мне показалось, что пес словно что-то говорит ей. Что-то вроде: «Устроил себе карусель, дружочек. Вот поймаю свой хвост и спрыгну».

Хорас расхохотался.

– А во время ужина Уилбур дежурит у стола и становится похожим на скачущий боб – то и дело подскакивает вверх в надежде на лакомый кусочек. Он просто жутко смешной. Сейчас я тебе покажу. У тебя найдется… – Дэвид поискал глазами чистый лист бумаги. – Ну да ладно. – Он перевернул один из своих рисунков, вытащил из кармана авторучку и быстро нарисовал то, что ему утром показала Дейзи, – Уилбура, гоняющегося по кругу за своим хвостом. Затем пририсовал и саму Дейзи, сдвинувшую брови, скрестившую руки на груди и озадаченно глядящую на Уилбура.

– Примерно так. Маленькая девочка и ее пес. Можно назвать «Приключения Дейзи и Уилбура». И печатать страничку комикса каждую неделю. Как Уилбур помогает семье – и в то же самое время всем мешает. – Дэвид снова быстро заработал ручкой. Он понял, что нужно делать, и сразу взял себя в руки. – А вот Уилбур ждет в конце аллеи, когда Дейзи вернется домой из школы. Ждет каждый день. Это так мило!.. Но он не узнает ее, подбегает к чужим людям, лижет им руки, и им часто… ну, им это не очень нравится. Молодая мамочка с коляской кричит: «Не трогай мою Сьюзен!» А вот викарий. Уилбур любит кусать край его плаща. А вот барменша из паба «Дуб». Зачем туда заглядывает Уилбур, ты догадываешься, конечно.

Хорас весело хихикнул.

– Слушай! Идея восхитительная. Ты умный малый, Дэвид. Мне нравится. Думаю, в этом что-то есть. А твоя дочка не будет возражать?

– Дейзи? Ей шесть лет. Не беспокойся. – Дэвиду хотелось поскорее убрать со стола рисунки. – Она будет в полном восторге. Ну, привезти тебе что-нибудь через пару-тройку дней? У меня, конечно, в других издательствах сроки поджимают, но для тебя я всегда…

– Нужно завертеть эту историю как можно скорее, – сказал Хорас. – Пойдем в мой личный кабинет и обсудим условия.

– А как насчет этих работ? – Дэвид указал на рисунки и принялся укладывать их в портфель. – Не хотел бы взглянуть на них еще раз?

– Я тебя умоляю!.. Сюда, пожалуйста. Джун, налей мне еще виски со льдом, будь добра. Дэвид, тебе тоже? Отлично. По-моему, сейчас мы начинаем нечто очень особенное.

Немного погодя Дэвид вышел из здания издательства с контрактом. Он закурил и думал сразу пойти на Паддингтонский вокзал, однако, выйдя из Сохо, зашагал по Блумсбери, под пышными деревьями широкой, идущей на подъем Розбери-авеню, к Ангелу[94].

Он не знал, зачем идет в ту сторону, – столько лет прошло. Он просто шагал и шагал, и подходил все ближе и ближе. Ему казалось, что он совершенно спокоен, все в полном порядке, просто решил посетить знакомые места. Но стоило ему увидеть пожарную станцию в Кларкенуэлле, и глаза сразу защипало. Как часто после смерти матери он стоял тут и ждал новостей – вместо того чтобы идти домой. Ждал, как будто, если простоять тут достаточно долго, кто-то сообщит ему, что она не умерла, что это ошибка. Он слышал звон колокола, видел несущиеся на полной скорости пожарные машины. К концу войны он так к этому привык, что по одному звуку рушащихся домов мог определить, где это происходит и грозит ли опасность их жилищу.