Место для нас

Когда она рассматривала и хвалила статуэтку или делала глоток смузи, папа расслаблялся и неизменно спрашивал: «Ты ведь это любишь?» Даже если ей не нравился смузи, она кивала и благодарила его. Правда, в душе всегда хотела быть тверже или, подобно Амару, постоянно злиться, не позволяя негодованию так легко уступить угрызениям совести. Но когда она представляла, как отец по пути с работы останавливается у магазина, блуждает среди полок, ищет что‐то такое, что может ей понравиться, как ему не по себе из‐за того, что произошло между ними, хотя он никогда не признается в этом, – не оставалось ничего, кроме как принять подарок. Несмотря на то, что она знала свою роль в этом негласном договоре. Знала, что сдается без боя и в этот раз. «Пей у себя в комнате, – напоминал он. – Не говори маме, что я порчу тебе аппетит или даю кофеин вечером».

В небе пролетает самолет. Через несколько минут она видит еще один. Слышит шум моторов. На одной стороне мигает крошечный красный огонек, на другой – белый. Звезды сияют будто поочередно. Внутренний успокаивающий голос утешает: все в порядке. Все в порядке, все будет…

Последнее время на уроках Хадия почувствовала, что теряет часть прежней мотивации. Слушать преподавателя. Учиться хорошо. Все это старые привычки. Она ловит себя на том, что гадает, какой во всем этом смысл. Этот вопрос никогда раньше не приходил ей в голову. Все только и говорят, кто в какой колледж собирается. У подруг были причины стараться. Она же всегда останавливается перед рытвиной в дорожке. Карта ее жизни никогда не будет простираться дальше тех мест, куда ее таскали родители. Ей уже пятнадцать. Скоро будет восемнадцать. Она станет посещать местный университет или общинный колледж. Рано или поздно кто‐то сделает ей предложение. Она соберет вещи, забудет об отличных оценках, уедет жить в дом мужа, родит детей и тоже станет таскать их в дома друзей семьи, в мечеть и снова домой.

И все же она старается. Может, из страха разочаровать папу, может, из желания видеть, как он ей гордится. Но есть еще и тайное удовольствие получать результаты тестов и эссе и видеть A+ рядом со своим именем, читать на полях хвалебные комментарии преподавателей. И ничто нельзя сравнить с волнением, охватывающим тебя, когда входишь в комнату и знаешь, что выйдешь другим человеком. Понимать, что она может узнать что‐то такое, что изменит ракурс видения мира и оценку своего места в нем. В ней жила совсем уж тайная надежда на то, что, если стараться как можно усерднее, появится шанс изменить свою жизнь – появится дверь в мир и возможность выйти через нее.

Позади слышен скрип отворившейся двери. Она надеется, что это папа. Что он придет, сядет рядом с ней и не будет ругать ее за то, что она лежит босая на дорожке. Она не хочет, чтобы пришла мама. Она уже ничего не ждет от мамы – та будет заставлять ее извиниться перед отцом. Но шаги быстрые и неровные. Скоро Амар встает над ней, загораживая луну своим перевернутым лицом.

– Почему ты такая психованная? – роняет он.

– Проваливай, – бурчит она.

Но когда брат отступает, она сознает, что не хочет оставаться одна. Амар подходит к магнолии, а Хадия садится и смотрит, как он подтягивается, взбирается на ветку и тянет за цветок, пока несколько лепестков не падают вниз. Он слезает, приплясывая, подходит к Хадие, садится рядом и роняет лепестки ей на лицо. Она отмахивается и продолжает игнорировать его. Когда она снова ложится на дорожку, Амар следует ее примеру. Они глядят в небо. Снова пролетает самолет.

– Как они не сталкиваются друг с другом? Там наверху так темно.

Она не отвечает. Он продолжает:

– Или у них расписание на месяцы вперед, чтобы люди знали, когда покупать билеты? А если внезапные бури?

– Прекрати, – цедит Хадия.

– Что именно? – Он поворачивается к ней.

– Пытаться разговаривать со мной как ни в чем не бывало.

Она выжидает, прежде чем спросить:

– Как ты узнал, что я здесь?

– Окно.

– Сказал кому‐то?

– Нет.

Она пристально смотрит на него, сощурив глаза.

– Худе.

Они снова смотрят на звезды. Дыхание у нее прерывается, как после плача, но постепенно выравнивается. Она чувствует, как он поглядывает на нее. Самолет почти исчез, но Амар показывает на маленький мигающий красный огонек. До них по‐прежнему доносится гул мотора.

* * *

Вечеринка в полном разгаре. А. приедет, возможно, скоро. Амар касается верхней пуговицы рубашки. Соскребает крошечное пятнышко с циферблата часов, подарка отца на его восемнадцатилетие. Приличный бренд, но куплены в универмаге.