Место для радуги

   Все в ответ дружно кивнули. Поздороваться голосом не хватало сил, чтобы ненароком наружу не вырвался смех. Участковый окинул взглядом нашу компанию, которая сидела в пелене густого конопляного дыма, и пошмыгал носом.

   - Достал меня этот насморк, - сказал он. - Ничего не чувствую.

   В ответ все дружно улыбнулись. Я понимал, что участковый всё понимает. Вывод напрашивался сам собой: гангстеры и полицейские - две стороны одной монеты, которые помогают друг другу зарабатывать деньги. "Фильмы, в которых милиционеры ловят преступников, снимают для того, чтобы простые люди верили в это, - думал я, - а на самом деле, милиционеры и преступники - это тайное мировое сообщество, действующее заодно".

  

   Мир, который простирался за пределами родительской квартиры, не переставал меня удивлять. В скором времени я открыл, что на самом деле, очень многие люди, тайно или явно, курят "план". Я встречал их повсюду. Продавцы в киосках, проводники в поездах, молочники в молочных лавках, и даже бармен в фирме "Исток", в которой я работал. Создавалось впечатление, что не курят план только мои родители и Игорь Александрович. Все остальные, кого я встречал на своем жизненном пути - и стар и млад, выдавали себя по лукавому блеску в глазах. Я практически безошибочно мог определить, что человек "в теме", и для такого случая у меня всегда при себе имелась забитая папироса.

   "Берлога" стала для меня вторым домом. Туда я приходил после работы, и мы придумывали различные аферы. Несмотря на то, что наш коллектив был очень дружным, я замечал, что Тимуровцы не принимают меня, Алекса и Кислотника за своих. Мы были "белыми воронами" в черной стае. Это не мешало нам вместе работать и отдыхать, но создавало небольшой внутренний дискомфорт, который граничил с недоверием, когда дело доходило до финансов.

  

   Так прошло несколько месяцев моей работы в "Истоке" и познавания тайн бытия в "берлоге", пока однажды Игорь Александрович не узнал, что я вижусь с Алексом и Кислотником. Это произошло случайно. Тогда я ещё не знал, что случайностей в этом мире не бывает.

   Алекс и Кислотник изредка звонили мне на работу, чтобы узнать, во сколько я закончу рабочий день. Бывали дни, когда мы встречались не в "берлоге", а где-нибудь "на районе". В один из таких звонков Игорь Александрович прослушал наш разговор из своего кабинета и позвонил в милицию. Когда я шел на встречу, издалека я увидел, как моих друзей сажают в милицейский "козелок". Я почувствовал себя виноватым в их поимке.

   - Ты ни в чем не виноват, - говорил Игорь Александрович на следующий день. - Я это сделал, чтобы обезопасить тебя. Тебе незачем общаться с такими "друзьями".

   С тех пор мои отношения с Игорем Александровичем стали ухудшаться. Через несколько недель я уволился из "Истока".

  

   Алекса и Кислотника арестовали. В "берлоге" остались Тимур и его команда. Мы по-прежнему собирались на кухне, курили косяки, проворачивали разные "темы", но без Алекса и Кислотника я ещё больше стал чувствовать себя чужим среди них. Я знал, что они меня не принимают за своего и что я им нужен только как компьютерщик. Однажды, возвращаясь из "берлоги" домой, я обнаружил, что у меня нет при себе моей зажигалки с гравировкой. "Наверное, забыл на кухне, -подумал я, - Завтра заберу". На следующий день, когда я спросил зажигалку, все сделали вид, что не видели её, но я был точно уверен, что забыл её тут. У меня возникло тоже чувство, как тогда, когда меня "кинули" на компакт-диск, наставив на меня оружие, - я точно знал, что за этим стоит покупатель диска, но доказать этого не мог.

   Похожие эпизоды происходили и в других мелочах. После каждой "темы" я видел, что со мной делились не по-честному, но это делалось так технично, что доказать было никак нельзя. Я понимал, что "братва" считает меня за наивного малолетку, а себя - слишком умными. Мне такое положение дел очень не нравилось, и я решил поставить на этом точку. Нашей очередной темой было "кидалово" оптового склада по продаже видеокассет. Я не стал дожидаться, пока "братва" продаст нажитые кассеты через свои каналы, и сделал это сам. С вырученными от продажи кассет деньгами я решил вернуться на дачу - подальше от этого жестокого города. Поскольку Алекса с Кислотником больше не искали, все ограничения на выезд из города с меня были сняты.

   Я описываю такие нелицеприятные подробности из своего детства лишь для того, чтобы передать атмосферу, дух и ценности той среды, в которой я родился и вырос. В этой среде такие слова, как Бог и Любовь, были чем-то эфемерным, да я их почти и не слышал нигде...

ОНА

"Чтобы меня низвергнуть в ад кромешный,

Стремится демон ангела прельстить,

Увлечь его своей красою грешной

И в дьявола соблазном превратить..."

(У.Шекспир, Сонета N144)