Место для жизни. Квартирный сюжет в рассказах

Мали любит щеголять этим словом в разговорах с клиентами, а затем авторитетно объяснять, что это такое. Буквально оно означает «облагораживание», а на практике — постепенное изменение характера населения данного района. Многодетные семьи рыночных торговцев, обучившись и оперившись, расселяются по новым районам, а кто и по выстроенным ими виллам, а на их место приходят интеллигентные молодые пары, спокойные люди среднего достатка, приезжие из Америки и Европы, охотящиеся за «местным колоритом»… От древних хибар оставляют лишь прочные каменные каркасы, на их основе строятся современные комфортабельные дома. Еще несколько лет, будет очень престижный и дорогой район…

Все это она с жаром объяснила Ами, очередному клиенту, которому назначила встречу прямо у строящегося дома.

— Очень мне нужен твой местный колорит, — безразлично заметил Ами. — Ты мне не расписывай, я сам из многодетной семьи рыночных торговцев.

Ничем их не проймешь, с привычной досадой подумала Мали. Сами не знают, чего ищут. Чего ему здесь, если он отсюда и вышел?

— Ну и что, — продолжала она уже без прежнего энтузиазма. — Разве тебе не причитается улучшить свои жилищные условия, пожить в хорошей квартире, в хорошем месте? Вот здесь, прямо перед домом, будет садик…

— Я и так всю жизнь живу в хорошей квартире и в хорошем месте, — обиженно сказал Ами. — Тут рядом, где теракт был, знаешь?

Мали стало совсем скучно. Очередной любопытный, так, от нечего делать.

— А, да. Да, конечно, — поспешно сказала она. Даже безнадежного клиента обижать не стоило. — Я ничего такого и не хотела сказать. Просто это настоящая находка…

Уверенная уже, что ничего не будет, она просто по обязанности продолжала перечислять достоинства квартиры и ее местоположения, а сама думала: и почему ей всегда достаются такие клиенты? Что она делает не так?

— …и видишь, вокруг каждого этажа будет галерея, и с галереи в каждую квартиру отдельный вход, и это только называется, что двухкомнатная, а такая большая и так устроена, что можно запросто сделать три, и даже еще одну, совсем маленькую…

— Три? — клиент, слушавший ее так же скучно, вдруг слегка оживился. — А чего же он не делает?

— Может сделать по специальному заказу, если купишь сейчас. Две больше одиночкам подходят, они любят большие комнаты. А ты приведи жену, пусть посмотрит, и решите вместе. У вас дети есть?

— У нас пока что и жены нет, — усмехнулся Ами. — Но будет со временем.

Мали посмотрела на клиента с новым интересом. Лет примерно как ей. Роста небольшого — но и Мали не гигант, — фигура ничего, только расплылась слегка, и шея короткая. Зато одет неплохо, белые брюки и черная футболка с серебряной надписью, и браслет на руке красивый, а лицо так даже симпатичное, особенно глаза, только сильно небрит. Конечно, десять лет назад Мали на такого бы даже и не посмотрела, но то десять лет назад. И своим товаркам по курсу шиацу она бы, наверное, его не показала, они там все такие снобки. Ну, шиацу можно было бы и вообще бросить.

— Тогда зачем же ты ищешь квартиру? — спросила она и улыбнулась, как она про себя это называла, своей особенной улыбкой. — Одной тебе мало?

Но клиент нахмурился:

— Что это за вопрос такой? Мне, может, и десять мало, при чем тут это?

— Да нет, не мое дело, — заторопилась Мали, — просто, я смотрю, такой симпатичный парень, ищет квартиру, а у него уже есть, ну, думаю, пусть обсудит с женой, пусть решат, стоит ли вообще, а ты, оказывается… а у тебя… а тебе… а я…

Ами слушал, все так же хмурясь.

Мали запуталась в своих объяснениях и замолчала. Хотела улыбнуться своей особенной улыбкой, не получилось, она подняла с земли обломок штукатурки, подкинула его два раза на ладони и бросила в недостроенную стену.

А Ами никогда еще не слышал, чтобы его называли симпатичным парнем. И он тоже внимательнее пригляделся к стоявшей напротив девушке. Совсем не такая, какую он видел в давно взлелеянных планах. Хотелось голубоглазую, беленькую и в теле, а эта была по-модному худая, с короткой темной щетинкой на голове, с незаметной грудью и плоским голым животом — Ами эту моду не одобрял совсем. Но… Девушка вдруг нагнулась, подняла с земли кусок штукатурки, подкинула его на ладони и бросила в стену будущего дома. Штукатурка разбилась о стену, разбрызнулась во все стороны и оставила на розоватом камне белый отпечаток в форме звезды. А Ами смотрел на девушку, на плавный взмах ее тонкой руки, на то, как сразу тоскливо потемнело ее лицо, когда она отвела взгляд, и за те секунды, что кусок штукатурки летел и ударялся в стену, и разбивался, и сыпался вниз, он успел прожить с этой женщиной долгую счастливую жизнь, и вырастить детей и внуков, и состариться вместе. И на эти секунды он почувствовал вдруг такой покой и облегчение, будто остановилась в нем утомительная суетня, о которой он и не знал, что носит ее в себе.

— А у самой у тебя семья есть? — спросил он.

— Семья? Конечно, есть. Папа, мама. А что? — Девушка отряхнула штукатурную пыль и протянула правую руку Ами. — Ладно, Ами, ты думай. Если все же надумаешь, у тебя есть мой мобильный.