Место, где все заканчивается

– Итак, что мы имеем, – подытожила Стас. – В палате больной был один. Окна закрыты. У дверей стояли медсестры. И все же кто-то вылил из стакана воду в аппарат и вывел его из строя. На полтергейст грешить не будем, но все же рационального объяснения этому происшествию нет. Марусь, а ты что скажешь?

Любимова откинула со лба светлую прядь волос и сдвинула темные брови.

– Надо подумать.

Лаврененков улыбнулся и проговорил отеческим голосом:

– Думай, Машенька, думай! Похоже, в нашей компании ты единственная, кто на это способен.

– Я хочу еще раз поговорить с медсестрами, – сказала Маша.

– Поговори, – кивнул Лаврененков. – Но вряд ли они скажут тебе что-нибудь новое. Я пока начну составлять протокол.

– Хорошо, Семен Иванович. Стас и Толя вам помогут.

Медсестер – рыженькую и блондинку – Маша нашла в холле. Белые халатики, белые изящные шапочки, приколотые к волосам заколками. Обе сидели на диване. Рыженькая шмыгала носом. Блондинка, сдвинув брови и уставившись в экран мобильника, отправляла кому-то эсэмэску, постукивая по клавишам длинным красным ногтем.

Маша присела рядом с ними:

– Девчонки, я задам вам еще пару вопросов.

Рыженькая исторгла глубокий горестный вздох и кивнула. Блондинка опустила мобильник, приготовившись слушать.

– Вы уверены, что дверь палаты все время находилась в поле вашего зрения? – спросила Маша.

– Да, – сказала рыженькая. – Мы стояли в шаге от нее.

– Вы слышали какой-нибудь шум?

Рыженькая и блондинка переглянулись. Обе пожали плечами, и рыженькая сказала:

– Да нет, ничего особенного.

– Шума не было, – подтвердила медсестра-блондинка. – Мы просто почувствовали запах чего-то паленого. Знаете, такой бывает, когда проводка горит. Или когда какой-нибудь провод расплавится.

– Кто выходил из палаты Черновца последним и когда в точности это было? – спросила Маша.

– Ну… – Рыженькая слегка смутилась. – Я заглядывала в палату минут за пять до того, как запахло паленым. Все было в порядке, аппарат работал.

– Вы не обратили внимания: быть может, на аппарате стоял стакан с водой?

Медсестра задумалась, наморщив лоб, покачала головой и уверенно проговорила:

– Нет, ничего такого я не видела.

Маша кивнула:

– Хорошо. Кто заходил в палату перед вами?

– В ближайшие пять минут – никто.

– А до этого?

Девушки задумались.

– Не помню, хотя… – начала было рыженькая, но блондинка ее перебила:

– Лукьянов заходил. Ваня. Это наш медбрат.

– Точно! – вспомнила и рыженькая. – Он заходил как раз перед нами! Примерно за пару минут!

Маша слегка прищурила карие глаза:

– Что он там делал?

– Записывал показания для журнала, – ответила рыженькая.

– Сколько времени он там пробыл?

– Недолго. Минуту или около того.

Любимова обдумала ее ответ и вдруг спросила:

– Где у вас холодильник?

– Какой холодильник?! – удивилась рыженькая.

– Обыкновенный. В котором вы храните продукты.

– Какие продукты?

– Пиццу, котлеты, бутерброды… То, что вы едите, когда остаетесь на ночные дежурства.

– А, вы об этом… – Рыженькая покосилась на блондинку, та пожала острыми плечами. – Холодильник стоит в комнате отдыха медперсонала. А что?

– Проводите меня туда, пожалуйста.

Возражений не последовало.

В комнате отдыха Маша открыла холодильник и осмотрела его. Потом заглянула в морозильную камеру, в отделение для льда, после чего повернулась к медсестрам и спросила:

– А где сейчас медбрат Лукьянов?

– Где-то в больнице. Хотя… – Рыженькая медсестра посмотрела на круглые часы, висевшие на стене. – Дежурство у него закончилось двадцать минут назад. Наверное, он уже ушел. – Она вновь пожала плечами. – Ну, или переодевается.

– Проводите меня в раздевалку, я хочу задать ему пару вопросов.

По пути к раздевалке к Маше и медсестрам присоединился Стас Данилов.

– Как там? – спросила его Маша.

– Нормально. Лаврененков диктует, Толя записывает. Минут через двадцать закончат. А вы куда?

– Мы…

Договорить Маша не успела. В холл вывернул из-за угла коренастый полный человек в черной толстовке с надетым на голову капюшоном. Из-под капюшона торчал козырек кепки-бейсболки, низко надвинутый на лоб.

– А вот и Ваня Лукьянов! – сказала рыженькая медсестра. – Вань, постой!

Мужчина остановился.

– Это полицейские, они хотят с тобой поговорить! – сказала медсестра-блондинка.

Мужчина посмотрел на Машу. Глаза его были скрыты за темными стеклами очков. Лицо одутловатое, до глаз заросшее рыжеватой щетиной.

– Майор Любимова, уголовный розыск, – представилась Маша.

Лукьянов задрал рукав куртки и посмотрел на часы.

– Вообще-то я спешу…

– Я задержу вас всего на пару минут.

– Ну, если на пару… – Голос у Лукьянова был хрипловатый, недовольный. – Хорошо, давайте.

– Мы вам еще нужны? – поинтересовалась рыженькая медсестра.

– Нет. Спасибо за помощь.

Девушки прошли мимо подмигнувшего им Стаса, захихикали и зашептались, как девочки-подростки.

– Может, присядем? – предложила Маша медбрату Лукьянову.

Толстяк посмотрел на стулья, рядком стоявшие у стены, перевел взгляд на Машу и сказал:

– Пару минут я могу и постоять.

– Что ж… Тогда, пожалуй, приступим. Вы, конечно, знаете о том, что случилось с пациентом по фамилии Черновец?

– Само собой.