Место, где живут Боги

- Посмотрите на них, им холодно, - говорит Андрей. Он стоит у погасшего костра и смотрит на спящих людей. Укутанные в тряпье они дрожат от холода и стонут во сне. Маленькие дети жмутся к матерям в поисках тепла, но не находят его в остывших за ночь телах. Все тепло, что в них было, забрала холодная осенняя ночь. – Почему они живут на улице, ведь столько домов пустует?

- В домах небезопасно, - отвечает отец Андрея. – Дома привлекают много внимания.

- Тогда не лучше ли им уйти с нами? Кем мы будем, если не попробуем убедить их? – спрашивает Андрей

Краб сидит на перевернутом ящике из-под стеклотары и ест вареную гречку из алюминиевой миски. Он поднимает на Андрея взгляд и пожимает плечами.

- Они станут обузой, - он ковыряется вилкой в зубах и сплевывает под ноги. - Зачем нам обуза?

- Это люди, - напоминает Андрей. – Дети…

- Они сделали свой выбор, - говорит ему отец. Он в задумчивости смотрит, как занимается рассвет. Как туман, висящий над рекой, красится в алый цвет и как первые лучи солнца, будто паучьи лапки, заползают под мост, ощупывая его бетонные опоры.

- Свой выбор? – переспрашивает Андрей. – Быть подопытными кроликами?

- Быть живыми, - поправляет старик. – Пока они здесь, они живы. Их дети живы. Вера не всегда предполагает действия. Иногда вера – это просто вера. Ожидание чуда.

- Я не понимаю… - выдыхает Андрей. – Если уйдем и бросим их здесь, они будут сниться мне в кошмарах.

- А если они погибнут, поверив тебе? Ты готов нести такую ответственность?

- Твой отец умеет убеждать, - прожевывая гречку, замечает Краб.

- Андрей, - говорит отец. Он подходит к нему и с улыбкой заглядывает в глаза, как когда-то, в далеком детстве. - Если нам удастся выбраться, мы не бросим их. Мы расскажем всему миру, что творится в этом городе.

- Он прав, Андрей, - соглашается Стим. - Так мы принесем больше пользы. И им, и Захару с Кислинкой.

- Ваши друзья… - кивает отец Андрея. – Нужно обязательно их найти.

- Что здесь будет, когда наступит зима? – спрашивает сам себя Андрей.

- Люди умеют выживать, - отвечает ему отец. – В век технологий мы привыкли думать, что человек – слабое звено. Но это не так. Когда вопрос касается выживания, в нас просыпаются поразительные способности.

- Нужно поторапливаться, - Краб ставит пустую миску на асфальт и поднимается на ноги. – Каждый лишний час отдаляет нас от дома.

- Ты можешь идти, Краб, - вдруг говорит Андрей.

Краб удивленно вскидывает брови.

- Думаешь, мне нужно твое разрешение? Хотел бы – давно слинял, велика проблема. Я здесь, потому что по-другому не выжить. А я должен вернуться домой.

- Все должны вернуться. И Захар с Кислинкой тоже, - отвечает Стим.

- Андрей, - подает голос все утро молчавший Химик. – Нам понадобится еще один защитный костюм. Там, куда мы пойдем, без него не выжить.

- Ох, молодой человек, - отмахивается отец Андрея, - за то время, которое я здесь, я понял одну простую истину - на все воля Божья. Те, кто прятался за костюмами и противогазами, сейчас лежат в земле. А те, кто должен был заразиться, - он показывает на себя, - живы и здоровы.

- Но все же… я бы не рисковал, - настаивает Химик и вопросительно смотрит на Андрея. Тот раскрывает рот, не зная, что сказать, и вдруг ему на помощь приходит Краб.

- Если пойдем под углом, ты выйдем к тому месту, где напоролись на Оставшихся.

- И что ты предлагаешь? Снять костюмы с трупов? – Андрей глядит на Краба и тот серьезно кивает.

- Именно.

- А если эти психи все еще там? – задает вопрос Химик, поправляя висящий на груди Калашников.

Краб улыбается, почесывая ободранные кулаки.

- Вот заодно и спросим у них, не видели ли они ваших товарищей.

34

Впереди стоит густая дымная пелена, похожая на сахарную вату. Она выглядит настолько плотной, что кажется, от нее можно оторвать кусок, который тут же прилипнет к рукам. Высокие дома тонут в белых, тугих комьях, вместе с асфальтированной дорогой, дорожными знаками и тротуарами. Словно бы где-то впереди опрокинулся исполинский чан этой детской сладости, и она залила собой всю округу.

Андрей надевает противогаз и стучит пальцами в перчатках по фильтрующей коробке.

- Кто меня слышит, поднимите руку, - просит он и смотрит на отца. Заляпанный кровью противорадиационный костюм висит на нем, как на вешалке, а маска-противогаз, с поцарапанным стеклом, кажется невероятно огромной и тяжелой.

Все идет не так, как я хотел, - думает Андрей.

Первым поднимает руку Химик, потом Краб и отец Андрея. Последним это делает Стим, и Андрей слышит сквозь помехи его прерывистый голос.

- Я сл…у, но кое-к…к.

- Значит, будь особенно внимательным.

Пока они снимали с трупов костюмы и противогазы с рабочими микрофонами, Краб отыскал свой ТТ и демонстративно сунул его в кобуру. Вооружившись, он стал опасней.

- Стас, смотри по сторонам, - добавляет Андрей и снова глядит на отца. Он единственный, кто отказался от оружия, заявив, что не держал его со времен армейской юности и не собирается делать этого сейчас.