Место на земле

Сами встает. Может быть, погасить свет в комнате? Нет, пусть горит, не так страшно будет. Он на цыпочках выходит из комнаты в маленькую гостиную и останавливается, прислушиваясь перед дверью спальни. Если кто-нибудь проснется, он скажет, что ему надо в ванную. Сами поворачивает ручку двери. Дверь всегда скрипит, поэтому открыть ее надо резким рывком. Так! Вот он уже в комнате. Отец храпит, сестра скрипит зубами во сне…

Сами весь в поту, а проклятое сердце стучит так гулко, что, кажется, вот-вот разбудит спящих…

В темноте Сами не может ничего разобрать. Ощупью он делает несколько осторожных шагов. Вот справа кровать, где спят отец и сестренка Самия. Рядом циновка, на которой спит младший брат. На этой же циновке обычно спит и Сами. Налево должен быть шкаф. Ага, вот и он… Прикосновения рук Сами нежны, как шелк. Вот он нащупал сломанную ручку шкафа. Чтобы бесшумно открыть дверцу, ее надо немного приподнять, а потом потянуть на себя. Сами уже пробовал сегодня.

Хорошо! Шкаф открыт, теперь надо найти пиджак отца. Это нетрудно даже в темноте. В шкафу две вешалки. На одной — одежда матери, а на другой — и матери и отца. Вот он, пиджак, шершавый такой! А поверх — мягкое платье матери. Пиджак можно отличить даже по особому запаху. Этот запах принадлежит только отцу и хорошо знаком Сами. Вот так же пахнет и старый пиджак, который отец всегда накидывает на плечи Сами, чтобы он не простудился, когда готовит уроки. Да, Сами ясно различает запах отца, хотя шкаф полон запахов. Здесь и запах нафталина, и запах пустого флакона из-под одеколона. Этот флакон лежит в самом дальнем углу шкафа с тех пор, как Сами помнит себя. Мать говорила, что это подарок отца в день сватовства. В бутылочке уже давно нет ни капли одеколона.

Сами сует руку в один из карманов пиджака — скомканный носовой платок и ореховая скорлупа. А в другом кармане? Может быть, здесь есть и деньги? Ничуть не бывало. Впрочем, это ведь наружный карман, а деньги, конечно, в бумажнике, во внутреннем кармане.

Сами вынимает бумажник из внутреннего кармана, и тут у него вдруг возникает такое чувство, будто он весь вывалялся в грязи, будто он стал грязнее Шауки, грязнее всех на свете. Им овладевает раскаяние — сейчас он положит бумажник на место, убежит в другую комнату и проплачет там всю ночь. А утром выбросится из окна и умрет. Но бумажник такой тяжелый, плотный. Его приятно держать в руке. Сами невольно ощупывает его дрожащими пальцами. Пять пиастров, какие-то пять пиастров спасут его жизнь и честь. Он отдаст Шауки долг и уж тогда покажет ему, кто из них сильнее и кто сильнее всех в классе. А потом и умереть можно, если захочется.

Отец спит богатырским сном. Когда-нибудь Сами расскажет ему всю эту историю, и они посмеются вместе.

Сами в замешательстве: что делать дальше? План действий, разработанный еще вчера, выполнен: бумажник в его руках. А теперь? Сами крадучись выходит из спальни, унося бумажник. У себя в комнате он спокойно отсчитает пять пиастров. Разумеется, надо взять пять пиастров мелочью, потому что отец, конечно, знает, сколько у него бумажных денег. А исчезновение одной или двух монеток он не заметит. Сами услышал, как мать заохала, забормотала во сне. Он не обратил на это внимания, даже не вздрогнул — нервное напряжение стало уже привычным…

И вот Сами снова сидит на своем маленьком стуле, и в руках у него отцовский бумажник — старый и потрепанный. Пахнет этот бумажник чем-то совсем незнакомым. Мелочь должна лежать в длинном кармашке. Сами открывает бумажник, обшаривает его пальцами… Ничего нет. Может быть, перевернуть его и потрясти? Из бумажника падают две монеты. Одна достоинством в полфранка, совсем стершаяся — должно быть, случайно завалялась в бумажнике. Вторая монета — небольшая, черная, красивой формы. Для чего отцу эта монета? Зачем он хранит ее? Может быть, она обладает волшебными свойствами, магической силой? Или это ключ к какому-нибудь кладу?..

Полфранка. И больше никакой мелочи. Да и на что они годятся, эти полфранка?! Едва ли их где-нибудь примут. Кроме того, отец, наверное, заметит их пропажу.

Сами извлекает из бумажника все, что там есть. Он нервничает и злится. Его поражает обилие всяких бумаг. Он знал, что бумажник объемистый, как книга, но ведь этими бумагами можно заполнить ящик стола! Целая гора, под тяжестью которой будто задыхается единственная десятипиастровая бумажка. Следовало бы сосредоточить внимание именно на этих десяти пиастрах, но любопытство берет верх. Еще бы: впервые Сами довелось познакомиться с отцовским бумажником, со всеми этими документами, несомненно имеющими весьма важное значение. Иначе зачем бы отец хранил их в этой кожаной копилке? Сами перебирает конверты, читает письма. Многое ему непонятно, но он все равно испытывает то приятное волнение, какое всегда охватывает человека, когда ему удается — пусть даже недозволенным, нечестным путем — проникнуть в какую-нибудь тайну.