Место назначения неизвестно

— Маленькие лодочки, на которых катаются по Сене. — И резко взглянул на нее. — Это не похоже на вашего мужа?

Она в сомнении ответила:

— В общем, да. Мне казалось, он был очень заинтересован в том, что будет происходить на конференции.

— Возможно. Хотя тема обсуждения именно в этот день была вне круга его специальных интересов, поэтому вполне объяснимо, что он мог устроить себе выходной. И все же вам кажется, что это не характерно для вашего супруга?

Она покачала головой.

— Вечером ваш супруг не вернулся в гостиницу, — продолжал Джессоп. — Насколько мы могли установить, он не пересек ни одну из границ, по крайней мере по своему паспорту. Вы не думаете, что у него мог быть второй паспорт на другое имя?

— О нет, зачем он ему?!

Джессоп пристально наблюдал за ней.

— Вы никогда не видели у него другого паспорта?

Она энергично замотала головой:

— Нет, не верю. Я не верю в это ни на минуту. Я не верю в преднамеренный побег, как вы все тут хотите представить. Что-то случилось с ним! Может быть… может, он потерял память.

— Его здоровье было в порядке?

— Да. Он очень много работал и иногда чувствовал себя уставшим, но не более того.

— Супруг не казался вам чем-то озабоченным или угнетенным?

— Он абсолютно ничем не был ни озабочен, ни угнетен! — Трясущимися пальцами она открыла сумочку и достала носовой платок. — Все это так ужасно! — Ее голос дрожал. — Я не могу поверить! Он никогда и никуда не уходил, не предупредив меня. С ним что-то случилось. Его похитили или, может быть, напали и убили? Я стараюсь не думать о плохом, но иногда мне кажется, что это так. Он, должно быть, уже мертв.

— О, прошу вас, миссис Беттертон, прошу вас… не стоит нам сейчас развивать эту гипотезу. Если бы он был мертв, его тело уже обнаружили бы.

— Не обязательно. Случаются ужасные вещи. Его могли утопить или сбросить в канализацию… Я уверена, что в Париже всякое может случиться!

— В Париже, смею вас уверить, миссис Беттертон, очень опытная полиция.

Она отняла платок от глаз и посмотрела на него с внезапной злостью.

— Знаю, о чем вы думаете, но это неправда! Том не стал бы продавать или выдавать тайны! Он не был коммунистом. Вся его жизнь — открытая книга!

— Каковы были его политические убеждения, миссис Беттертон?

— В Америке, мне кажется, он был демократом. Здесь он голосовал за лейбористов. Он не интересовался политикой. Он был ученым от начала до конца. — И вызывающе добавила: — Блестящим ученым!

— Да, — согласился Джессоп, — он был блестящим ученым. В том-то и загадка. Видите ли, ему могли предложить какие-нибудь значительные стимулы для того, чтобы покинуть нашу страну и отправиться куда угодно.

— Неправда! — в ее голосе опять зазвучала злость. — Это вы и стараетесь доказать своими бумагами. Об этом только и думаете, когда расспрашиваете меня… Неправда! Он бы никогда не сбежал, не сказав мне ничего, не намекнув ни на что!

— И он действительно ничего вам не сказал?

Джессоп внимательно наблюдал за собеседницей.

— Ничего! И я не знаю, где он. Думаю, что похищен или, как я уже сказала, убит. Но если убит, я должна об этом знать! Я должна узнать об этом сразу. Нельзя же так долго ждать и находиться в неведении. Я не в состоянии ни есть, ни спать, просто с ума схожу от беспокойства. Помогите же мне! Помогите хоть чем-нибудь!

Он встал и обошел вокруг своего стола. Затем тихо проговорил:

— Мне очень жаль, миссис Беттертон, очень жаль. Уверяю вас, что мы делаем все от нас зависящее, чтобы выяснить, что произошло с вашим мужем. Мы ежедневно получаем донесения из разных мест.

— Откуда вы получаете донесения? — резко спросила она. — Что в них говорится?

— Их нужно проанализировать, изучить и проверить. Как правило, они в высшей степени неопределенны.

— Так больше не может продолжаться! — горестно повторила она.

— Вы очень тревожитесь за своего мужа, миссис Беттертон?

— Конечно, тревожусь! Господи, мы ведь женаты всего шесть месяцев. Всего шесть месяцев!

— Знаю и прошу у вас прощения за вопрос: не произошло ли между вами ссоры?

— О нет!

— Никаких связей с другими женщинами?

— Конечно, нет. Я же сказала вам. Мы поженились только в апреле.

— Прошу вас, поверьте мне, я не настаиваю, что именно это явилось причиной его исчезновения, но необходимо принимать во внимание любую возможность, которая может пролить свет на это дело!.. Последнее время он не был расстроен, взволнован, обеспокоен чем-то, может быть, раздражен?

— Нет, нет, нет!

— Вы знаете, миссис Беттертон, люди становятся нервными на такой работе, которой занимался ваш муж. Постоянно жить в условиях строгой системы безопасности… В общем, — он мучительно улыбнулся, — быть нервными для них — почти норма.

Она не ответила ему улыбкой.

— Он был таким, как всегда, — вяло сказала она.

— Был доволен своей работой? Обсуждал ее когда-нибудь с вами?

— Нет, его работа была слишком специфичной для меня.

— Вы не замечали, чтобы он испытывал угрызения совести, связанные с вредным воздействием, которое может быть при практическом применении его исследований? Ученые иногда подвержены такому.

— Муж никогда не говорил ничего подобного.