Место назначения неизвестно

– Cа se peut[23], – отозвался он. – Возможно, имела место диверсия, вызвавшая катастрофу. Но этого мы никогда не узнаем. Самолет разбился и сгорел, а пассажиры и экипаж погибли.

– Что вам известно о пилоте?

– Алькади? Молодой, достаточно опытный. – Помолчав, он добавил: – Платили ему маловато.

– Следовательно, – осведомился Джессоп, – он мог переметнуться к другим нанимателям, но никак не походил на кандидата в самоубийцы?

– На месте катастрофы найдено семь трупов, – напомнил Леблан. – Обгорелых, неузнаваемых, но именно семь – с этим ничего не поделаешь.

Джессоп обернулся к Дженет Хезерингтон:

– На чем мы остановились?

– В Фесе были французская семья, с которой миссис Беттертон перекинулась несколькими словами, богатый шведский бизнесмен с красивой девушкой и престарелый греческий магнат, мистер Аристидис.

– Знаменитая личность, – заметил Леблан. – Я часто задавал себе вопрос: как чувствует себя человек, имеющий все деньги, какие только существуют в мире? Лично я, – откровенно добавил он, – все тратил бы на женщин, лошадей и прочие развлечения. А вот старый Аристидис замуровал себя в своем замке в Испании и, как говорят, коллекционирует китайскую керамику эпохи Сун[24]. Правда, ему по меньшей мере семьдесят. Очевидно, в этом возрасте интересуешься только китайской керамикой.

– Согласно самим китайцам, – усмехнулся Джессоп, – самый насыщенный период человеческой жизни как раз между шестьюдесятью и семьюдесятью годами – именно тогда постигаешь всю красоту и радость существования.

– Pas moi![25] – воскликнул Леблан.

– В Фесе было несколько немцев, – продолжала Дженет Хезерингтон, – но, насколько я знаю, они не разговаривали с Олив Беттертон.

– Может, с ней контактировал официант или слуга, – предположил Джессоп.

– Вполне возможно.

– Вы говорите, она осматривала старый город одна?

– С одним из постоянных гидов. Кто-то мог вступить с ней в контакт во время этой экскурсии.

– Во всяком случае, она внезапно решила лететь в Марракеш.

– Не внезапно, – поправила мисс Хезерингтон. – Она уже заказала билет и номер в отеле.

– Да, я ошибся, – согласился Джессоп. – Я хотел сказать, что миссис Келвин Бейкер внезапно решила сопровождать ее.

Он встал и прошелся по комнате.

– Она полетела в Марракеш, а самолет разбился и сгорел. Создается впечатление, будто злой рок преследует каждую пассажирку самолета, именующую себя Олив Беттертон. Сначала катастрофа в Касабланке, потом еще одна. Были они случайными или подстроенными? Если кому-то хотелось избавиться от Олив Беттертон, то это можно было сделать куда более легким способом, чем устраивать авиакатастрофы.

– Кто знает, – промолвил Леблан. – Поймите, mon cher[26], если вы уже дошли до такого состояния, что человеческие жизни для вас ничего не значат, то, пожалуй, проще положить взрывпакет под сиденье в самолете, чем поджидать жертву ночью в темном углу с ножом, а гибель еще шестерых человек никакого значения не имеет.

– Я знаю, что окажусь в меньшинстве, – заметил Джессоп, – но думаю, что существует третья возможность: катастрофу могли фальсифицировать.

Леблан с интересом посмотрел на него:

– Конечно, такое могло произойти. Допустим, самолет посадили, а потом подожгли. Но вы не можете игнорировать факт, mon cher Джессоп, что там обнаружены обгорелые трупы.

– Знаю, – кивнул Джессоп. – В этом и состоит камень преткновения. Понимаю, что мои идеи фантастичны, но наша охота прервалась уж слишком аккуратно. Мы напишем на полях рапорта «R.I.P.»[27], и делу конец. Никаких следов не осталось. – Он снова обернулся к Леблану: – Вы произвели поиски вблизи места катастрофы?

– Уже два дня этим занимаемся, – ответил Леблан. – Конечно, самолет разбился в пустынной местности. Между прочим, он сбился с курса.

– Что наводит на размышления, – вставил Джессоп.

– Близлежащие деревни, их жители, следы машин – все подвергается тщательному расследованию. Во Франции этому делу придают не менее важное значение, чем в Англии. Мы тоже потеряли нескольких наших лучших молодых ученых. По-моему, mon cher, легче контролировать темпераментных оперных певцов, нежели представителей науки. Эти блестящие молодые люди рассеянны, недисциплинированны и, что хуже всего, невероятно доверчивы. Им сулят золотой век, и бедняги попадаются на эту удочку.

– Давайте-ка еще раз взглянем на список пассажиров, – предложил Джессоп.

Француз вынул из проволочной корзины лист бумаги и положил его перед коллегой. Двое мужчин склонились над ним.

– Миссис Келвин Бейкер, американка. Миссис Беттертон, англичанка. Торквил Эрикссон, норвежец… Кстати, что вы о нем знаете?

– Ничего существенного, – ответил Леблан. – Он был молод – не старше двадцати восьми лет.

– Мне знакомо его имя, – нахмурился Джессоп. – Почти уверен, что он делал доклад в Королевском обществе.

– Далее religieuse[28], сестра Мария, – продолжал Леблан, возвращаясь к списку. – Эндрю Питерс, тоже американец. Доктор Баррон – известная личность, специалист по вирусным заболеваниям.

– Биологическое оружие, – кивнул Джессоп. – Подходящая фигура.

– Недоволен низкой оплатой, – добавил Леблан.