Место отсчета

Ростик взял бинокль, поймал шар. Что-то с ним было не то... Так и есть, вокруг шара проходило какое-то затемнение. Значит, они включили свой экран, что-то это значило. Ростик достал часы, засек время, стал считать обороты. Раз, два, три...

— Семь, — сказал он, когда понял, что секундная прошла сто с чем-то делений — здешнюю минуту по предложению Перегуды.

— Семь? — удивился старшина. — Но ведь это?..

— Тревога! — кивнул Ростик. — Там что-то происходит. — Он подумал, посмотрел на Пестеля, накрепко привязанного к седлу, потом взглянул в лицо Квадратному: — Ты быстрее идти можешь?

На скулах старшины заиграли два желвака.

— Давай ты первым, а я попробую за тобой поспевать. Так должно быть быстрее.

17

До города оставались считанные километры, когда они увидели это. Сверкающая машина, похожая на плоскодонную, вытянутую лодку и одновременно на черепаху с растопыренными ногами, неторопливо летела над землей. Спереди и сзади попарно от корпуса отходили недлинные ребристые фермы с полусферами на концах. Во время поворотов лодки набалдашники эти заметно разворачивались. Не составляло труда представить, что они отбрасывали вниз какой-то мощный поток энергии, который удерживал машину в воздухе и заставлял двигаться в нужном направлении.

— Что это? — с трепетом в голосе спросил Квадратный. Такого тона Ростик не слышал у него, даже когда они обсуждали гигантского двара. — На вертолет не похоже.

— Это не вертолет, — твердо заявил Пестель, который весь последний день находился в сознании, только идти не мог. Зато, как оказалось, он мог думать. — Может, ее имеет смысл посчитать гравилетом?

— Что? — не понял старшина.

— Машина, которая использует принцип антигравитации.

— Тут еще и гравитация не доказана, — проворчал Ростик, — а ты уже на «анти» замахиваешься.

— Гравитации не может не быть, иначе мы бы давно улетели в...

— Тут может быть простая центробежная сила, которая прижимает...

— Эта штука, похоже, летает, прекращая действие центробежных сил.

Спор получился не очень внятный, зато он немного успокоил. Даже старшину.

— Ловки, собаки, — со злобой проговорил он, плюнул под ноги и приказал: — Давайте-ка под деревья. А не то нас засекут, и будет как во Вьетнаме.

Во Вьетнаме никто из них, конечно, не был, зато все видели немало хроникальных киножурналов. И поэтому, как всем показалось, эта штуковина действительно смахивала на американский вертолет — так же хищно опущен нос, вынюхивающий окрестные поля, так же поблескивало ломаными плоскостями стекло кабины, за которым виднелись силуэты пилотов.

Попытавшись их рассмотреть в бинокль, Ростик без труда различил большие шлемы, отливающие металлом. Еще одна сверкающая фигура виднелась в прозрачной башенке, расположенной над пилотами. Из нее торчали два спаренных ствола, очень похожих на ружьецо двара. Две другие пушки торчали из наплывов на боках лодки. Они были уже непрозрачны и производили солидное, чуть ли не бронированное впечатление.

Пропахав невидимую полосу, окончившуюся в паре километров от разведчиков, лодка вдруг повернулась. На корме ее тоже виднелась пушечка, задранная вверх, какие-то окошки, забранные стеклом, необычный лючок в днище. Впрочем, его Ростик уже рассмотрел плохо, уж очень невысоко летела эта машина.

Надежду на мирные переговоры лодка почему-то не вызывала. Особенно у старшины, который разглядывал ее через бинокль минут десять, не меньше. Наконец он изложил суть своих размышлений:

— Стрелять нужно по носовой части, в пилотов.

— Почему сразу стрелять? — удивился Пестель.

— Слишком она близко от города. Да и сигнал этот вчерашний... — пробурчал Квадратный.

— И все-таки хотелось бы получить более весомые доказательства...

Доказательства появились тотчас, словно только и ждали этой фразы. Из овражка в пяти-шести километрах от разведчиков вылетел «зилок» с откинутыми бортами и на дикой скорости, поднимая шлейф пыли, понесся в сторону самого большого в округе леса. Полное отсутствие кустарника делало его проходимым для машины и, следовательно, спасительным для людей на ней.

Заметив грузовик, летающая лодка развернулась, еще больше наклонила нос, давая возможность стрелку в башенке вести огонь по наземной цели, и прибавила скорость.

— Атакуют! — скрипнул зубами Ростик. — Значит...

Это значило открытые боевые действия. И самого скверного пошиба, раз кто-то бежал из города, а не наоборот.

Спаренная установка в прозрачной кабинке летающей лодки заработала. Яркие даже под полуденным солнцем вспышки, рассыпающиеся шлейфом искр и дымком, остающимся сбоку по мере движения лодки, выбросили тонкие, прямые, как жала, вытянутые на сотни метров шнуры зеленого цвета. Они впились в землю рядом с грузовиком, подняв тучу мелких камней и пыли. Ударная мощь этих лучей просто ошеломляла.

— Мажет, бесовское отродье! — заорал Пестель.

— Просто водила не спит за баранкой, — прорычал сквозь зубы старшина.

Они на что-то надеялись. А вот Ростик ни на мгновение не сомневался в исходе поединка, хотя не мог объяснить, откуда это знание.