Место под названием «Свобода»

Но чувство удовлетворения оказалось мимолетным и испарилось, стоило Маку закрыть за собой дверь. Он победил в одном споре, но проиграл во всем остальном. Ему и надо было всего лишь побороть свою гордость, принять систему предпринимателей, и у него завтра была бы хоть какая-то работа. А теперь не осталось ничего. Причем он поставил в такое же бедственное и безнадежное положение еще пятнадцать мужчин и их семьи. Перспектива перевезти в Лондон Эстер представлялась теперь, как никогда прежде, далекой, если вообще возможной. Он все испортил. Хотелось отругать самого себя последними словами. Безмозглый дурак – вот самое мягкое определение для него.

Они втроем сели за стойку бара, заказав пива и хлеба на завтрак. Мак уныло вспоминал, как высокомерно отнесся к другим разгрузчикам угля, смотрел на них сверху вниз за их покорное принятие навязанных им условий, называл тупым стадом быков. А сам оказался еще хуже – ослом.

Но затем он подумал о Каспаре Гордонсоне, юристе-радикале, который изначально и заварил всю кашу, разъяснив Маку его юридические права. «Если бы я смог встретиться с Гордонсоном сейчас, – размышлял он, – я бы рассказал ему, чего на самом деле стоят все эти его права и писаные законы».

Закон помогал только тем, кто обладал достаточной властью, чтобы заставить его действовать. Такое складывалось впечатление. Как шахтеры, так и разгрузчики угля оказывались совершенно бесправны в суде. И только наивные люди пытались лезть на стенку. Умные плевать хотели на право и бесправие, а сами заботились о себе. Как Кора, Пег или тот же Бак Делани.

Он поднял свою кружку, но вдруг замер, так и не донеся ее до рта. Ну конечно! Ведь Каспар Гордонсон вернулся в Лондон и жил здесь. Мак имел отличную возможность встретиться с ним. Он мог поведать ему, чего в действительности стоят человеческие права. Или все обернется даже удачнее? И Гордонсон возьмет на себя роль адвоката разгрузчиков угля? Он был признанным юристом и постоянно писал о нарушении прав и свобод в Англии, а потому просто обязан им помочь.

Стоило хотя бы попробовать обратиться к нему.

* * *

Роковое письмо, полученное Маком от Каспара Гордонсона, было отправлено с обратным адресом на Флит-стрит. Флитом именовался вонючий ручей, сбегавший в Темзу у подножия холма, вершину которого венчал собор Святого Павла. Гордонсон обитал в трехэтажном кирпичном доме рядом с крупной таверной.

– Он, должно быть, холостяк, – высказал предположение Дермот.

– С чего ты это взял? – спросил Чарли Смит.

– Окна грязные, порог двери не отмыт тоже. В доме явно не хватает женской руки.

Им открыл слуга-мужчина, нисколько не удивившийся их просьбе о встрече с мистером Гордонсоном. Когда они входили, им навстречу попались два добротно одетых джентльмена, как раз покидавших хозяина, на ходу продолжая горячий спор между собой, в котором фигурировали имена Уильяма Питта, лорда – хранителя печати, и виконта Уэймута, государственного секретаря. Они не прерывали своих дебатов ни на секунду, но один из них с рассеянным видом вежливо поклонился Маку, чем привел того в полнейшее изумление, поскольку такого разряда джентльмены обычно не обращали никакого внимания на представителей рабочего класса.

Мак всегда представлял себе дом юриста местом, заполненным пыльными папками с документами, вместилищем секретов, о которых говорят только шепотом, где самым громким звуком станет размеренный скрип перьев по бумаге. Но жилище Гордонсона больше напоминало типографию. Памфлеты и журналы перевязанными веревками кипами громоздились по всему холлу, в воздухе витали запахи свеженарезанных листов и типографской краски, а стук, доносившийся откуда-то снизу, говорил о том, что в подвале действительно вовсю работал печатный станок.

Слуга зашел в комнату, куда вела дверь из холла. Мак растерянно подумал, что лишь понапрасну теряет время. Мудрецы, писавшие длинные статьи для журналов, не станут пачкать рук, якшаясь с простыми работягами. Гордонсон мог интересоваться гражданскими свободами и правами только лишь с теоретической точки зрения. Но Мак был готов пойти на все, использовать любую возможность. Он заставил бригаду грузчиков взбунтоваться, а теперь они остались без работы. От него требовались самые решительные действия.

Изнутри донесся громкий и пронзительный голос.

– Макэш? Никогда не слышал о нем! Кто он такой? Не знаешь? Так спроси. Впрочем, ладно, не надо ничего…

Секундой позже лысеющий мужчина без парика показался в дверном проеме и сквозь очки оглядел троих разгрузчиков угля.

– Я никого из вас не знаю, – сказал он. – Что вам от меня понадобилось?

Начало могло показаться обескураживающим, но Мака не так легко было выбить из колеи и он собрался с духом для надлежащего ответа:

– Недавно вы дали мне очень плохой совет, но несмотря на это я пришел к вам за еще одним.

Воцарилось молчание, и Мак подумал, что его реплика прозвучала оскорбительно, вот только Гордонсон почти сразу от души рассмеялся. Вполне дружелюбным тоном он спросил:

– Но все-таки, кто вы такой?